Удаленная Любовь (СИ)

Сергея с матерью связывали особые отношения. Отец дома бывал редко. Он был полярником. Провел на льдине два сезона. Говорят, тот, кто побывал на льдине, дрейфовал на ней, в ледяной пустыне, и провел в абсолютной тишине, которая прерывается только штормом и все заметающим ветром, грохотом тающего или треснувшего льда или рукотворным шумом, прилетевшего самолета или другими звуками такого же порядка, но это какие-то относительно короткие промежутки времени, а все остальное время провел в заполняющей все пространство и время, абсолютной невыносимой, гнетущей тишине, этой доминанте существования полярника, не может после такого остаться нормальным человеком, в психике человека от пребывания в этой мертвой тишине остается свой след. Что говорят медики по поводу такого следа в психике засекречено, но общение с отцом Сергея до того, как он стал полярником и после этих исчезновений на длительные сроки, показало, что он стал другим человеком, с другим типом психики и был похож на человека, которого зомбировали или подвергли гипнозу. На льдине, говоря на сленге психотерапевтов, произошло спонтанное перепрограммирование его сознания. До льдины, это был веселый беззаботный парень, такое складывалось внешнее впечатление от общения с ним. Мы много пили, гуляли, все время находились в состоянии искусственного возбуждения и часто попадали в какие-то приключения. Он был большой любитель женщин. Теперь это был угрюмый, все время думающий о чем-то тяжелом, человек. Общительность куда-то исчезла. Опять веселым он становился только от вина, Пьянство быстро переросло в алкогольную зависимость и разрушило всю его уже сложившуюся жизнь. Оно сказывалось на всем и конечно в семье. Сыном он, так как дома в основном отсутствовал, занимался совсем мало, а теперь перестал совсем. Сын его раздражал. И любой его проступок или даже двойка в школе приводили бешенство. Его воспитанием занималась мать, он был типичным маменькиным сыночком. Сын на заботу о нем отвечал ей благодарностью, которая выражалась в какой-то чрезмерной любви и, обожании, иногда как бы это странно не звучало, казалось, что любовь сына к матери имеет сексуальную подоплеку. У отца с матерью были только спонтанные сексуальные отношения, обычно это происходило, когда он был пьян. У него были основания ревновать её, и иногда к сексу с любимой женой он добавлял ей пару крепких оплеух. Потом он стал бить её просто так, для острастки.

Один мой знакомый, замечательный молодой человек, вымостивший благодаря женщинам, которых менял как перчатки, феерическую карьеру, мы общались с ним какое-то время, и он делился со мной своими откровениями, даже вывел теорию аморальных отношении между мужчиной и женщиной. Он был достаточно грамотным человеком и кроме того в нем крепко сидел крестьянский дух. Выверенный временем дух неграмотных крестьян со скотного двора. Сам он родом был из деревни. Симбиоз чтения Макиавелли и уроки детства в деревне среди мужиков и баб на скотном дворе дали всходы и будучи уже bell homo, покорителем женских сердец он исповедовал веру, которую создал сам, опираясь на тот образовательный фундамент, который когда-то получил. На скотном дворе мужики его поучали, бабу надо бить как любой скот, иначе толку от неё не будет. У Макиавелли он прочитал замечательное высказывание, которое надолго превратилось в его кредо. "Судьба - женщина, - писал в одном из своих трактатов Макиавелли, - и чтобы одержать над нею верх, нужно её бить и толкать. В таких случаях она чаще уступает победу, чем в случае проявления к ней холодности. И как женщина она склонна дружить с молодыми потому, что они не столь осмотрительны, более пылки и смелее властвуют над ней".

Мой знакомый своих женщин бил, колотил, насиловал, издевался над ними, не ставил ни во что, не считал их другим особым полом, к которому должно быть трепетное, галантное, предупредительное отношение; своих взглядов он не скрывал от друзей, к которым относил и меня. Его убеждение, что все они суки, не претерпело изменений с годами.

Игорь, полярник и муж моей подруги тоже большой любитель женщин относился к ним гораздо лучше, если бил их, то считал что за дело и в этом плане был, лишь слабым плагиатором методов моего знакомого. Но жену не щадил и бил по поводу и без него. И тут на защиту матери встал сын. Он стал спать в её постели и когда поздно вечером или ночью приходил домой обычно пьяный отец, он не уходил от матери прижимался к ней, говорил: мама, я буду спать с тобой, я больше не дам тебя в обиду, я отца ненавижу.

- Что ты, сынок, нельзя так говорить, папа хороший, ему тяжело, работа такая, и если он ударил меня, я была не права, я исправлюсь, и он больше так делать не будет.

- Я тебе не верю, мама, - отвечал ей сын и ещё теснее прижимался к ней.