Удар по казино. Реальная история о шести студентах, которые обыграли Лас-Вегас на миллионы долларов.

Но чем чаще думал Кевин о том, чтобы рассказать все отцу, тем все более сложным это ему представлялось. Если бы он мог каким-то образом взять отца с собой в Вегас, показать, что в этом нет ничего незаконного, может быть, он бы понял. Может быть.

«Кевин, — послышался из кухни голос матери, оборвавший его мысли. — Вы лучше бы шли сюда, пока твои сестры не съели все, что видят».

Кевин убрал руку из-под руки Фелисии и повел ее в дом. Он постарался, чтобы движение получилось естественным, но ему показалось, что в глазах Фелисии что-то промелькнуло. Тревожный огонек, а возможно, предвестник неизбежности…

♠ ♥ ♦ ♣

Отец Кевина сидел на своем обычном месте, во главе обеденного стола. Перед ним на тарелке лежал недоеденный пирог, на коленях — «Нью-Йорк Таймс», открытая, как всегда, на деловой странице. Он прочитывал по пять газет в день, от «Уолл-стрит Джорнал» до «Бостон Глоб». Если включался телевизор, то это были всегда Си-Эн-Эн или вечерние новости. На выходных, возможно, Пи-Би-Эс.

Кевин сел рядом с отцом, когда Фелисия, извинившись, пошла в ванную. Он смотрел, как отец листает газеты, проверяя состояние своего портфеля ценных бумаг. Он прервался, кивнул Кевину, потом вернулся к сводкам с Нью-йоркской фондовой биржи.

Питер Льюис, наполовину китаец, был высоким и подтянутым, с редеющими седыми волосами и высоким морщинистым лбом. Он редко улыбался, но глаза были добрыми, и он почти никогда не повышал голос. Его одеждой были сменные свитера из МТИ, Йеля и Гарварда (по одному из каждого университета, в котором учились его дети). Он надеялся с течением лет добавить к этому еще свитера. Кевин думал, что еще два он точно добавит; но ему придется родить еще одного ребенка, чтобы добавить к гардеробу три свитера.

Отец хорошо смотрелся рядом с матерью Кевина, которая была на несколько дюймов ниже его, а глаза и волосы у них были одного цвета. В отличие от отца, она всегда улыбалась, так широко, что иногда казалось, что ее круглое лицо вот-вот разорвется пополам. Ее корни уходили в Ирландию и на Тайвань, что отразилось на ее коже — где-то она была гладкой и смуглой, а где-то — в веснушках и морщинках. Но в целом она была экзотична и привлекательна. Кевин слышал, как она все еще хлопочет на кухне, собирая десертные тарелки и отгоняя сестер от остатков пирога.

Это была редкая возможность — минута наедине с отцом.

Кевин попытался испытать судьбу. «Па, ты слышал что-нибудь о подсчете карт?» — спросил он.

Отец, не отрывая взгляда от газеты, пробормотал: «Ты имеешь в виду профессиональных игроков в покер, которые ведут счет картам?»

Кевин прислушался к двери ванной. Он, разумеется, не хотел бы объясняться одновременно с отцом и Фелисией. И осторожно продолжил: «Нет, я имею в виду блэкджек. Некоторые считают карты, чтобы обеспечить себе преимущество».

Отец перевернул газету и стал просматривать последнюю страницу. «Глупости. Они теперь используют в казино шесть колод. Никто не проследит шесть колод. Это невозможно», — сказал он наконец.

Кевин покачал головой. Его удивляло, что отец поддавался всеобщему заблуждению. Люди считали, что подсчет карт возможен только при игре в одну колоду, когда на самом деле шесть колод — это лучшая ситуация для каунтера. При одной колоде дилер тасует после каждых нескольких «рук». Если колода становится горячей, у тебя всего один момент, чтобы воспользоваться положением. С шестью колодами у тебя может быть десять минут, если «шу» — горячий.

«Па, каунтеры не ведут счет всех карт. Это соотношение сильных карт к слабым…» — пытался возразить Кевин.

Но отец с раздражением ответил: «Кевин, это трата времени. Игроки никогда не выигрывают серьезные деньги».

По тону отца Кевин понял, что разговор окончен. Это был момент разочарования. Кевин принимал точку зрения отца, но отец не стал тратить время на то, чтобы осознать, что это вовсе не было игрой. Это было больше похоже на задачу по математике или физике, вопрос и ответ, — и этот ответ вел к легким деньгам.

Подумав, Кевин решил, что пусть так и будет, тем более что Фелисия уже возвращалась из ванной, а мать Кевина шла из кухни с очередной порцией яблочного пирога.

Время было неудачным. Отец Кевина не был готов слушать. Может быть, он никогда не будет к этому готов.

Кевин почувствовал странное облегчение.

Глава 12

Двойная жизнь, 1994–1995 годы

Следующие шесть месяцев пролетели со скоростью в тысячу оборотов в минуту.