Удар по России. Геополитика и предчувствие войны

У данного подхода существуют также экологические соображения. Удар по территории России должен быть неядерным ещё и потому, что радиоактивные облака, которые неизбежно возникнут после такого удара, во-первых, разлетятся за пределы территории России, а возможно, заденут и союзников, и сами США. А во-вторых, эта территория, после удачно проведённого удара, должна быть как-то потом использована – что вытекает из экономических предпосылок к любому завоеванию. Стоит ли затевать такое дорогостоящее мероприятие, если оно потом не окупится? Природные ресурсы, вода, лес, территории, рабочая сила – всё это трофеи, которые должны компенсировать затраты. Но их невозможно будет использовать, если всё это пространство станет зоной заражения. Теряется смысл. Таким образом, американский ядерный удар по территории России исключается. Если, конечно, это не ответный удар возмездия на российскую ядерную агрессию, тогда он, безусловно, неизбежен. В этой ситуации, если даже Россия добровольно и полностью не откажется от ядерного оружия, передав свои ядерные арсеналы под контроль мирового сообщества, количество ядерных зарядов, находящихся у России, должно быть минимизировано. Зачем? А вдруг всё-таки Россия решится дать ядерный ответ даже на неядерную агрессию, как это записано в российской военной доктрине? Конечно, это дикость в представлении западных политиков. Ни одно цивилизованное государство, ни одно разумное правительство не пойдёт на столь неадекватный шаг: ответить ядерным ударом на неядерный – это просто недопустимо! Однако реализм американцев заставляет рассматривать и этот вариант, ведь он должен быть исключён. А значит, если существует хотя бы один шанс из ста, что Россия ответит ядерным ударом на неядерный, – удар нельзя наносить до тех пор, пока эта возможность и её последствия не будут исключены на сто процентов. И здесь начать следует именно с минимизации количества ядерных зарядов, имеющихся у России.

Игры с СНВ: раз, два, три…

Для начала был инициирован договор об ограничении стратегических наступательных вооружений (СНВ-1), подписанный в июле 1991 года в Москве, но из-за распада СССР вступивший в силу лишь в декабре 1994 года. Согласно договору, СССР и США должны были в течение семи лет сократить свои ядерные арсеналы таким образом, чтобы у каждой стороны осталось не более шести тысяч единиц. В реальности же, согласно «правилам зачёта» боезарядов, находящихся на тяжёлых бомбардировщиках, СССР мог иметь около 6,5 тысячи боеголовок, а США – 8,5 тысячи. Договором также запрещалось производство, испытание и развёртывание баллистических ракет воздушного запуска (БРВЗ), что было направлено исключительно против России, так как БРВЗ разрабатывались преимущественно в СССР, а также подводных пусковых установок баллистических и крылатых ракет, в том числе размещаемых и во внутренних водах, и орбитальных ракет (Р-36орб).

6 декабря 2001 года Россия и США заявили, что выполнили обязательства по договору СНВ-1. В результате у России осталось 1136 носителей и 5518 боезарядов, у США – 1237 стратегических носителей с размещёнными на них 5948 ядерными боезарядами. Однако уже по состоянию на 1 января 2007 года в составе стратегических сил России остались стратегические носители (741), которые могут нести до 3821 боезаряда. Общеизвестным фактом стало и то, что при выполнении этого договора было зафиксировано около десяти серьёзных нарушений, допущенных со стороны США. В частности, ядерные боеголовки и вторые ступени ракет не утилизировались, а складировались, за счёт чего был создан возвратный потенциал. Но и на этом сокращение российского ядерного потенциала не закончилось. Следующим шагом стал договор СНВ-2, который запрещал России использование баллистических ракет с разделяющимися головными частями. Именно этот тип вооружения вызывал наибольшие опасения у США, так как разделяющиеся боеголовки имеют возможность обходить систему американской ПРО в её нынешнем виде.