Удар током

В лаборатории Соболева ждал сюрприз. Коля Чистяков с порога огорошил:

— Виктор Сергеевич, наш таракан исчез, видать соскучился по братишке, что летом отправился путешествовать.

— Ага, я же говорил, что получится! Готовьте повтор, Николай, вот последние параметры. — Соболев подвинул журнал. — Я на Литейный, звоните ежели что. Доложите Генриху Ивановичу, я вернусь к вечеру, а может завтра с утра.

На встречу с агентом едва поспел: транспорт ходил с задержками, сказывалась оттепель после ноябрьских праздников, превратившая проспекты и улицы в грязное месиво. Пока тащился в трамвае, вспоминал и прокручивал несколько встреч после памятного знакомства летом шестьдесят восьмого. Чем больше Соболев общался с Петрушевским, тем больше ему нравился этот человек с обманчивой внешностью подростка и усталым взглядом. Собеседник подкупал эрудицией, объёмными знаниями, как о прошлом, так и будущем, что, собственно, и являлось предметом собеседований. В июле Петрушевский вместе с сопровождающим ездил в Москву. Старшему лейтенанту госбезопасности не надо было гадать, чем там занимался его подопечный.

По возвращению, Петрушевский в нарушении инструкции, подробно рассказал старшему лейтенанту о темах поднятых на беседах и представленной московским спецам собственной аналитике. Отношения куратора и информатора незаметно перетекали из служебных в дружеские. Соболеву постоянно приходилось бороться с иллюзией, что перед ним не мальчишка с причудами и вольностями семнадцатилетнему подростка, а человек старше его почти в три раза, при этом, возникло чувство неловкости от собственных пробелов знаний и уязвимости из-за скудности жизненного опыта.

Наконец, трамвай вывернул на Боткинскую и остановился напротив старой части Финляндского вокзала. Петрушевский маячил у главного фасада под огромными зеркальными окнами, над которыми парила башня с часами и шпилем. Одноимённый памятник на площади Ленина указывал на конечный пункт Соболева и его спутника — здание Большого дома через Неву. Поздоровались и неспешно тронулись к переходу на улице Комсомола.

— О чём задумались, Дмитрий?

— Ни за что не догадаетесь, Виктор Сергеевич. Во времена поздней перестройки, в прессе муссировались слухи, что между Крестами и внутренней тюрьмой Большого дома — «Шпалеркой», проложен туннель под Невой. Кстати, административное здание, предназначенное для ОГПУ-НКВД, построено по инициативе Кирова, а одним из авторов проекта являлся товарищ с говорящей фамилией Троцкий.

— Надо же, а я и не знал. И зачем такие сложности с туннелем?

— Так ведь слухи, не более. Скорей всего, чтобы конвоировать осуждённых на допросы, мало ли у Конторы особых задач. По делу: в Москве обнаружился очень интересный человечек, на мой взгляд его в самый раз проверить на тест «попаданца».

Они подошли к переходу через улицу и продолжили разговор.

— А по каким таким особым признакам определил? Что насторожило?

— Есть у меня вопросы к его музыкальному творчеству и …

Договорить Петрушевский не успел: на них с рёвом летел, неизвестно откуда взявшийся, грузовик. В последний момент выручила хорошая реакция боксёра, Петрушевский схватил куратора и вместе с ним отскочил назад от механической громадины. Машина не сбавляя скорости вильнула в сторону и влетела в стену, прихватив по разрушительной траектории пару пешеходов. Заголосили бабы, народ не сразу пришёл в себя после столь непонятного чудовищного происшествия. Соболев вскочил на ноги, подхватил с асфальта портфель и потянул за собой информатора.

— Дима, уходим, уходим срочно! Нечего тут смотреть, потом всё узнаем.

Они рванули с места ДТП пересекли улицу и бегом к набережной. Остановились лишь у Литейного моста, отдышались и уже шагом двинулись через мост.

— Б…дь, Вы что-нибудь поняли, Виктор Сергеевич?

— Не очень, шальной водитель, может потерял управление или тормоза отказали, так бывает. Придём на место, свяжусь дежурным по городу, узнаю, что за псих за рулём. Уж не по наши души, я надеюсь? Дим, а ведь ты мне жизнь спас!

Петрушевский замер и удивлённо взглянул на куратора:

— Получается так, но ведь и свою жизнь тоже. Ты сам-то как, Сергеич? — не сговариваясь они перешли на ты. — Я не сильно помял, извини, так вышло. Ты кстати весь перепачкан в грязи, я всё-таки нанёс ущерб внешнему облику.

— Он ещё извиняется, доложу сегодня шефу, был бы ты в штате, выписали премию. Но с меня и так проставка, не забуду! Спасибо!

Он крепко пожал руку благодетелю. В кабинете Соболев стал расспрашивать по существу встречи, чуть не закончившейся трагично. Петрушевский собрался и начал: