Удар

Тайгер нашел Бальбо сидящим на пологой крыше дома, лицом к заливу. Теплый ветер трепал волосы алкогольного гения. Он щурил глаза от солнечных бликов, играющих на поверхности залива, и улыбался.

Старая черепица хрустнула под ногами Тайгера, и Бальбо, не оборачиваясь, произнес:

– Когда вот так сижу, когда есть ветер и солнце, мне вспоминается Малага.

– Малага?

– Да! Это место, где я родился. Гитары, вино, теплый ветер и синее море между белых домов. Благословенный край.

– Так почему же ты здесь?

– Ты же тоже наверняка хочешь быть где-нибудь там, а не здесь, – обернулся Бальбо. – Но я не спрашиваю, почему ты не там, а здесь, – Бальбо встал. – Я рано или поздно вернусь в Малагу. Мне бы только Шона отыскать.

– Давно его похитили? – спросил Тайгер.

Бальбо вскинул глаза на Тайгера:

– Так ты знаешь эту историю?

– Да! Мак мне рассказал.

– Ну что ж, – Бальбо задумчиво потер подбородок. – Давай-ка спустимся вниз. – Сколько за тобой трупов? – спросил он, когда они вошли в дом.

– С десяток, как минимум, – ответил Тайгер.

– Кто они?

– Это люди, которые пытались меня убить.

– Агенты Службы Безопасности?

– Да!

На лице Бальбо появилось удовлетворенное выражение. Он подошел к окну и долго смотрел в него.

– Мне нужно убить Джоба и всю его свору, – неожиданно произнес он.

– Для этого ты приобрел пулемет?

– Я его собрал. Случайно натолкнулся на чертежи в старом журнале «Оружие».

– Зачем ты хочешь убить Джоба?

– Для того чтобы он не убил Шона. Осталось два с половиной года. Потом Шону исполнится восемнадцать лет. Джоб вынудит его забрать из банка патент и переоформить на свое имя, а затем убьет.

– Ты уверен в этом?

– Почти!

– Я убивал людей лишь тогда, когда они пытались проделать это со мной.

– Тебе не понять меня, – произнес Бальбо после некоторого молчания. – Когда это касается тебя – это одно дело, а когда это касается твоего ребенка – это уже совсем другое дело. – Бальбо вздохнул. – Только пулемета мало. Это был порыв отчаяния, когда я его смастерил. Если бы меня подвели к этой своре, я бы их всех, как траву сорную, скосил, глазом бы не моргнул, – Бальбо немного помялся. – Я всю ночь думал… Такой человек, как ты, мог бы мне помочь. Через два с половиной года Шон заберет патент из банка. Я думаю, три миллиона, как минимум, я за него получу. Два твоих. Хотя…

– Что?

– Отпадает!

– Почему?

Бальбо вздохнул:

– Не согласишься!

– Почему?

– Два с половиной года… Не доживешь, – глаза Бальбо подернулись грустной поволокой.

Тайгер расхохотался:

– Ты что, ясновидящий?

– Нет, но, когда за человеком охотится Служба Безопасности, шансов выжить у него практически нет.

– Бальбо, у меня была ситуация и похуже. Как-нибудь расскажу. Насчет твоего предложения: мы можем просто освободить Шона. Необязательно при этом убивать массу народа. А деньги, которые ты мне предлагаешь, если, конечно, я протяну два с половиной года, к тому времени мне покажутся жалкими грошами. Ну а если я не доживу, то мне, стало быть, они будут и не нужны.

– Получается, ты хочешь помочь безвозмездно?

– Да!

– Это хорошо. Но беда в том, что мы не знаем, где держат Шона.

– Ничего. Времени у нас достаточно. Два с половиной года.

* * *

В один день с моря неожиданно пригнало черно-свинцовые тучи. Наступало время штормов. Ветер и холодный дождь не утихали весь день.

– Холодно, черт возьми! – ворчал Бальбо, кутаясь по вечерам в ватный азиатский халат. – Сколько живу в Калифорнии, никогда такого холода не видел.

Дни вдруг полетели так стремительно, что своим мельканием стали напоминать падающие осенние листья.

В бар сразу стало требоваться больше виски, и у Бальбо добавилось работы. Теперь Тайгер проводил много времени в подвале дома, помогая ему.

По ночам Бальбо подгонял плоскодонную баржонку, и они переправляли на ней виски на ту сторону залива.

Вечерами на алкогольного гения все чаще наваливалась хандра. Он прикладывался к бутылке и ворчал, поглядывая на Тайгера:

– Как можно сидеть, часами не двигаясь и не разговаривая. Это под силу лишь идиоту, который не имеет ни единой извилины в мозгах. Тогда реальность не проникает в глубь сознания. Она течет, разливаясь по поверхности его полушарий, словно сметана.

Тайгер не желал поддерживать дискуссию. Тогда Бальбо, прихватив виски, передвинул кресло поближе к голографии святой Инессы и неотрывно уставился на нее, прихлебывая прямо из бутылки.

– По-моему, из нас двоих ты больше похож на идиота, – заметил Тайгер. – Ты обращаешься с голограммой, как с живой женщиной. Ты разговариваешь с ней, подаешь ей какие-то знаки…

Бальбо, не оборачиваясь, махнул на Тайгера рукой:

– Молчи! Что ты обо мне знаешь, – он глубоко вздохнул. – Когда-то женщина умела быть божественной и недоступной. Представляешь, я попытался заказать фильм-сон с женщиной, которая была бы очень похожа на нее. – Бальбо указал на голограмму. – Черта с два! «Подобный типаж в природе больше не существует. Выродился», – сказали на студии. Ну и во времена мы живем! Вот у тебя была подобная женщина? – Бальбо опять указал на голограмму.

– Она есть. Надеюсь, что еще есть, – ответил Тайгер.