Удел сироты

– Сэр! – Брамби автоматически выпрямился, широко разведя плечи, не смотря на то, что его оранжевая блуза «задержанного» даже не имела пояса. А потом он чуть скривился. – Рад видеть вас, сэр. Но почему..?

– Ты попал в тюрьму, Брамби. Во-первых, я спрашиваю «почему»? – и я с удивлением посмотрел на полицейского.

Полицейский посмотрел на дисплей компьютера, укрепленного на двери камеры, и прочел вслух, водя пальцем по экрану:

– Задержанный обвинен в пяти нападениях, злонамеренном повреждением собственности, сопротивлению аресту, и тому, что он поверг опасности людей. И все это только в одном салуне!

Брамби вздрогнул.

Я нащупал кредитную карточку в моем кармане. У меня было еще достаточно денег, и вряд ли я смогу потратить их, если слизни приземляться.

– Сколько стоит залог?

Полицейский показал на дисплей.

– ПРМ… ПРМ означает «принудительное задержание рецидивиста». Очевидно, в конторе есть запись его «подвигов». Никакого залога. Салун, где его задержали был третьим местом, которое он разорил за одну ночь.

Брамби повесил голову.

Я вытащил свою кредитную карточку.

– Знаю, это не тот шаг…

Коп поднял руку в предостерегающем жесте.

– Читайте по губам. Никакого залога.

Я напрягся.

– Но он нужен армии.

– Может быть итак, генерал. Если смотреть голо, то выходит так, что армия нуждается во всех и вся. Но меня это не касается. Конечно, вы можете посетить слушанье, – полицейский пожал плечами. – Областной прокурор бывает здесь каждую среду. Следующее заседание через шесть дней.

– Через шесть дней будет слишком поздно!

Коп засунул большие пальцы за пояс, где висела его кобура с парализатором, и отвернулся.

– Вы же солдат, сэр. Вы должны знать, что мы действуем по букве закона, точно так же как вы – по уставу. Думаю, в экстренном случае ваш департамент должен выписать какую-нибудь бумагу. Хотя и в этом случае процесс освобождения займет пару недель.

– Через пару недель в департаменте армии будут хозяйничать слизни

! Полицейские не так уж сильно отличаются от солдат. Неужели вам никогда не приходилось обходить букву закона?

Коп остановился, переел взгляд от меня на Брамби. Потом он вздохнул и направился к двери камеры.

– Ваш визит ограничен десятью минутами, сэр.

Дверь камеры клацнула так, что эхо разнеслось по всему помещению, когда Брамби бросился на нее. А потом он так и остался стоять, прижав лицо к прутьям.

– Сэр, мне жаль. Я тогда не выспался. А во сне я вижу это. Я вижу все это… Потом я устал, – он запрокинул голову и хихикнул. – Вы бы знали, как я устал.

Я кивнул.

– Ты ходил в МДВ[79]?

– Иначе как я мог демобилизоваться. Они стали пичкать меня химией. У меня чердак совсем уехал.

Всегда подозревал, что эти лекарства вещь удивительная. После потери двух пальцев я мог ходить и говорить только наглотавшись колес. Я принимал «успокоительное», после того как узнал, что слизни убили мою мать. От этого лекарства я отупел. И мой друг заплатил за это жизнью. Умер, а я остался жив. Вспомнив об этом, я крепко зажмурился.

Потом я открыл глаза и коснулся рукой руки Брамби.

– Я тебя ни в чем не виню, – я сжимал его руку, пока он не поднял голову, а потом решил пойти напрямую. – Брамби, ты мне нужен. Я хочу, чтобы ты вернулся в армию.

Он почал головой, а потом искоса посмотрел на меня.

– Как?.. Но сэр… Я заперт. Никакого выкупа. Вы же слышали. Хотя это не так уж плохо. Я стал много читать, – он показал на книгу о бомбах. – Знаете ли, сэр, оказывается бомбу можно сделать из чего угодно.

Я закатил глаза к потолку и вздохнул. До среды ждать слишком долго. А ведь это будет только слушание. Пойти в Генеральную Армейскую Прокуратуру? У этих бюрократов и зимой снега не выпросишь. К тому же при общении с гражданскими, они становились полностью беспомощными. Мой старый покровитель судья Марч? Если бы я нашел его, быть может, он и освободил бы Брамби. Хотя, скорее всего, нет. Белый Дом? Президент Льюис приказал Руфь Твай «держать меч у меня над головой». Все кого я знал в Белом Доме, были не в настроении помогать мне. А исполнение плана Говарда зависело от выполнения бюрократических формальностей. Генерал пытающийся вызволить из местечковой тюрьмы бывшего сослуживца мог бы вызвать излишнее любопытство. А привлекать к себе пристальное внимание кого-то из верхов, последнее, что мне хотелось бы делать.

Давным-давно судья сказал мне: «Если правда не помогает тебе освободиться, прикрой жопу, наврав с три короба». Но освобождение Брамби больше чем просто ложь.

Брэйс обвинял себя в том, что Земля осталась беззащитной. Но он получил второй шанс, возможность искупить свою вину. По всему миру солдаты собирались, готовились к худшему, используя все то малое время и материалы, которые у них были.