Удельная. Очерки истории

Мое детство в доме на Рашетовой было невероятно счастливым. Меня тщательно оберегали: я была отгорожена, ограждена семьей от всякого рода жизненных неприятностей. Дом был очень гостеприимным, доброжелательным, всегда полон гостей. Вторым домом для меня стала моя родная школа – 118-я, на углу Рашетовой улицы и проспекта Энгельса. Здесь были удивительные учителя и очень интересные одноклассники. Недаром мы до сих пор поддерживаем друг с другом самые тесные отношения, а каждые пять лет происходят общие встречи одноклассников».

Летом у Эрлихов нередко жили дачники. Так, в начале 1950-х годов несколько лет подряд комнату у нас снимал знаменитый дирижер Кировского (Мариинского) театра Даниил Ильич Похитонов[57]. В начале 1960-х годов нашими дачниками были сестры-художницы Петровы – Александра Николаевна, работавшая на «Ленфильме», и Нина Николаевна, иллюстратор детских книг. В гостях у них в доме на Рашетовой улице бывал замечательный поэт Николай Семенович Тихонов.

«В доме на Рашетовой улице наша семья жила до 1957 года, после нашего отъезда здесь остались жить Галина Адольфовна Эрлих, – рассказывает Марина Леонова. – Последние Эрлихи жили здесь до середины 1970-х годов»...

С тех пор прошло более трех десятков лет, дом постарел, обветшал, пережил пожар в 1985 году, когда сгорела галерея и рухнул стеклянный купол. Власти даже хотели снести дом, но его удалось спасти и восстановить после постигшей его беды. Так он и борется за жизнь изо всех сил, словно бы чувствуя свою историческую миссию – быть одним из последних оплотов старой Удельной.

«Дому непросто, он, как старый человек, еще держится, но очень устал и нуждается в особом уходе, как и сад, – говорит Татьяна Николаевна Верещагина, нынешняя жительница дома на Рашетовой, 19. – А деревьям трудно дышать из-за машин, шум которых беспокоит и днем, и ночью. Все это печально. Увы, но времена деревни прошли безвозвратно. Оазис дома уцелел просто чудом»...

Ни город, ни деревня

Летопись моей коммуналки

Воспоминания Татьяны Юревич.

(В очерке использованы фото из архива ТА. Юревич)

Вспоминаю Удельную – такую зеленую, тихую, уютную, и нашу коммунальную квартиру – тоже уютную, но не всегда тихую. Жили мы на Вытегорской улице, недалеко от Скобелевского проспекта, в бывших «андреевских» домах.

На рисунке: 1 – дом, где жил домовладелец Андреев; 2 – дом был разобран на дрова во время войны и во дворе оставались остатки фундамента, потом на их месте разбили огород; 3 –

дом, в котором проживала С.П. Васильева с семьей и где потом жила я. (Комментарий Т. Юревич)

В Удельной до революции было много домов, принадлежавших одному и тому же владельцу, который сдавал их в аренду частями или целиком, как на лето, так и на постоянное жительство. Как вспоминает моя соседка по нашей квартире, Валентина Викторовна Емельянова, «на пересечении Костромского проспекта и Вытегорской улицы стояли три дома, принадлежавшие домовладельцу Дмитрию Андрееву. Сам он проживал с семьей в одном из них, угловом, и занимал весь первый этаж. У него было три сына». Эти три дома были бы им переданы в наследство. Но не сбылось. Колесо истории повернуло в другую сторону. Судьба этих домов такова.

Вытегорская улица была переименована в Забайкальскую улицу в 1941 году, но дома № 1 и № 3 еще в 1947 году числились под № 51 по Костромскому проспекту, а потом № 41 по тому же проспекту. Нумерация квартир в трех домах была сквозная: счет шел от дома № 1, там было четыре квартиры с № 1—4, а в доме № 3 было два подъезда и шесть квартир – с № 8—13. Пропущенные номера квартир относились к дому № 2.

С 1952 года дом № 3 получил новый номер – № 9 по Забайкальской улице. Во дворе оставались остатки старого сруба колодца около сада семьи Пелеховых, давно засыпанного. Как вспоминает Валентина Викторовна, до войны они брали воду из колодца за домом, который был на противоположной стороне Вытегорской улицы, а когда началась блокада, она ходила за водой на Мышкинскую улицу. Остатки сруба этого колодца помню и я. Дома № 1 и № 3 простояли до 1968 года, а потом были снесены.

Дом Ne 3 – наш дом, март 1964 г.

Видно, что левый его угол уже осел и готов развалиться

После войны в этих двух домах были водопровод и канализация, что выгодно отличало их от остальных домов на Костромском и Ярославском проспектах, стоявших дальше, к Поклонной горе. И что интересно, я не помню, чтобы он когда-нибудь замерзал, хотя отопление в доме было печное и подвалов у нас не было.