Удерживая небо

…Но даже застигнутые врасплох, получившие удар в спину, подгорные воители не растерялись и не дрогнули. Они словно всё время и готовились к чему-то подобному – один закрутил неподъёмную на вид и неуклюжую бомбарду, словно мастер шеста своё немудрёное оружие, и первый из клариных огнешаров отлетел в сторону, взорвавшись уже где-то в туманных толщах, отброшенный неведомою силой. Двое других разом выпалили в Клару из своих ручниц, и отбивать пришлось уже рубиновой шпаге. Но если гном, отразив Кларин огнешар, даже не пошатнулся, саму волшебницу отшвырнуло далеко назад, она не удержалась на ногах, в спине вспыхнула острая боль; там, где она только что стояла, вспухли два плотных клуба дыма, совершенно скрывшие от неё и детей, и гномов.

Почему-то рот оказался полон крови. Зарычав и сплюнув, Клара вновь бросилась вперёд, сжимая силу вокруг себя узким и разящим наконечником копья. Облака дыма разлетелись под её натиском, рушились какие-то чары – пленения, оглушения, связывания, ещё какие-то, она уже не разбирала.

Молния! Ещё одна! А с ними – заклятия, раздирающие плоть, расплавляющие её, обращающие мускулы в рыхлую, наполовину состоящую из гноя массу.

Почти что некромантия, коей так боялся мессир Архимаг…

Сколько же здесь силы, сколько ж её!

Эфес рубиновой шпаги раскалился так, что Клара его едва удерживала.

– Мама! Мама!.. – разом заголосили Зося и Эртан. Чаргос рвался молча, пытаясь высвободиться, но путы держали крепко.

…Одного из гномов она-таки сшибла с ног, не то огнешаром, не то молнией, во всяком случае, тот вдруг выпустил бомбарду и молча опрокинулся навзничь, по броне растекается водопад сверкающих искр.

Семеро других, однако, не дрогнули. Их удар Клара отбить уже не могла – в неё словно ударила дюжина незримых копий, лишая дыхания, заставляя согнуться; в глазах плясали оранжевые солнца.

– Держись, – тихонько сказал знакомый голос.

Кор Двейн. И вновь – не мыслеречью, но шёпотом, брошенным к самому её уху.

Её щит, поставленный в последний миг, разом обрёл крепость стали. Неведомая сила высасывала боль, и, когда Клара, разогнувшись, вновь послала веер огнешаров – уже они, взрываясь, отбрасывали гномов назад.

В узких прорезях забрал было не видно глаз, но, не сомневалась Клара, там сейчас не может не быть страха пополам с растерянностью. Один из них так и лежал, и странно вывернутая рука подсказывала Кларе, что её удар достиг-таки цели.

Но и сама она едва держалась. Чародейка не замечала – пока! – многочисленных ран с ожогами, но стоять она могла, лишь опираясь на колени и тяжело дыша, заглатывая ртом воздух пополам с собственной кровью.

Это конец. Они слишком сильны. Их семеро, и они…

И они хотят взять меня живой.

Проклятье, Кор Двейн, помоги!

Вспышка. Вспышка. Грохот. Прямо под ногами у Клары плоть Межреальности лопается, огневеющая багровая лава вздымается чудовищным пузырём; на пузыре стремительно появляются плечи, уродливая голова, распахнутая в ярости пасть, глаза-буркалы, дыры, заполненные снежно-белым пламенем, толстые лапы тянутся к отпрянувшим гномам…

– Дети, – спокойно произнёс Кор, очутившись рядом.

Сотворённый из лавы великан заревел, надвинулся на семёрку гномов – и тотчас в широченную грудь ударили заряды бомбард. Гигант затрясся, бессильно вздымая руки, но…

Но, когда он лопнул, на выжженном пятачке, кроме семи живых гномов и одного их мёртвого товарища, уже никого не было.

* * *

– Спасибо. Спасибо… господин Кор Двейн.

– Тут мне полагалось бы ответить «не стоит благодарности, госпожа Клара», но, увы, не получится. Мы ввязались в открытую войну с богом Хедином. Убили одного из его слуг. Подобного не простит ни сам бог Хедин, ни собратья погибшего. Вы сами видели, госпожа Клара, на что они способны. В открытом бою мы не продержались бы против них и считанных мгновений. Нам повезло, им приходилось держать скованными ваших детей, госпожа Клара. Я постарался замести следы, насколько сумел, но… Вы понимаете, госпожа, ваша кровь – это…

Клара понимала.

– Я счастлив предложить вам гостеприимство и защиту, какую только способен оказать мой скромный замок. Но, госпожа, против ратей бога Хедина… буду с вами прям – нам не выстоять. Они нас просто сметут. Достаточно двух десятков его слуг… ну, или трёх, если нам повезёт, и сработают все мои ловушки. И ещё нам надо отыскать вашего супруга. Будет… весьма нежелательно, если он, гм, окажется в руках хединских слуг. Но господина Сфайрата мы сможем перехватить. Он наверняка идёт по тому же следу, только более длинным путём. А вот что дальше…

На обочине тропы через Межреальность горел живой огонь. Зося, Айка, Эртан, Чаргос – все спали. Сейчас, когда они уверены, что «всё кончилось, и кончилось хорошо», плоть потребовала сна.

Пусть спят.

– Нет, господин Двейн. Это не ваша война. Вы не имеете к ней никакого отношения. Я благодарна за помощь, я в долгу пред вами… в долгу неоплатном, но…

– Не надо красивых слов, госпожа Клара, – тихонько рассмеялся Кор. – Долг, помощь, обязана… Мы должны держаться друг друга.

– Кто это «мы»?