Удерживая небо

– Устреми мысли свои к Аэтеросу, – вполголоса говорил Аррис, не открывая глаз. – Устреми мысли к делам его, к словам его, к облику его. Узри его тень, проникни в неё, стань ею. Замри за спиной Учителя, повторяй жесты его и слова, не отрывай взгляда от него. Пусть порывы силы, повинующиеся ему, подхватят тебя, ибо ты невесом. Иди против ветра, ибо он предназначен не допускать до силы недостойного. Иди и смотри, будь готов к опасности, ибо бездна сил алчна и голод её неутолим…

Гелерра старательно повторяла. «Выход из тела» был ей и впрямь хорошо знаком, гарпии на самом деле пользовались этим при полётах в бурном грозовом небе, среди яростно блещущих молний. Если стае требовалось пробиться сквозь сплошную завесу изрыгающих блескучие стрелы облаков, кто-то один совершал обряд, незримо устремляясь вперёд и подсказывая сородичам дорогу. Бесчувственное тело такого проводника несли на руках товарищи по перелёту.

Учитель… Аэтерос… Познавший Тьму… Ты рядом – и ты настолько далёк. Мы говорим с тобой почти каждый день, мы видим тебя, ты на расстоянии вытянутой руки – и ты недоступен, непонятен, страшен. Страшно стоящее у тебя за спиной, ужасна повинующаяся тебе мощь, и, на самом деле, что привело тебя в мир, какие силы наделили властью?

Ты рядом, встать подле тебя так просто… слиться с твоей тенью – ещё проще…

Она и в самом деле видела Хедина. Усталый и одинокий, Познавший Тьму застыл на краю исполинского утёса, озарённый единственным лучом, проникавшим сквозь затянувшие всё небо грозовые тучи. Блистали зарницы, надвигалась буря; но разве это может испугать адату, свободную дочь свободного полёта?

Утёс, огромный, давящий, вознёсся прямо посреди равнины; такого не бывает в обычных мирах. Горы жмутся к горам, камень – к камню, словно боясь вековечного своего одиночества. Разумеется, думала гарпия, утёс – не более чем символ, обозначение чего-то иного, быть может – величия Аэтероса и его же одиночества? Одиночества, несмотря на… волшебницу Сигрлинн?

А что это у него за спиной? Что за странное призрачное древо вздымается там, дразня глаз размытыми, ускользающими очертаниями? Оно не вещественно, оно словно марево над раскалённой пустыней, смутно угадываются переплетения огромных корней, словно навек уснувшие змеи, вздымается к поднебесью, пронзая облака, неохватный ствол, кажущийся отсюда просто стеной.

Великое древо. Адата хочет вглядеться – но налетает ветер, очертания дрожат и тают, остаётся лишь одинокий Аэтерос на вершине.

Порыв урагана вцепился в полы тёмного, видавшего виды плаща, они затрепетали, разворачиваясь, подобно крыльям. Аэтерос только повёл плечами, по-прежнему всматриваясь с высоты обрыва вниз, где Гелерра смогла разглядеть лишь смутное мельтешение множества фигурок. Багряные вспышки озаряли низкий горизонт, где-то полыхали пожары, где-то стеной обрушивались наземь ливни, где-то всходили светила или звёзды.

Учитель смотрит в мир, подумала адата. Смотрит и скорбит. Он желает добра, он хочет защитить от боли и бедствий, но руки его связаны. За спиной его бушует буря, и это не простая гроза.

Где же Аррис? Гелерра оглянулась, но тёмного эльфа нигде видно не было. Невольно взгляд адаты скользнул вдоль единственного золотого луча, освещавшего замершего Учителя. Туда, подумала она. Против ветра, на грозу.

Она взмахнула крыльями, отрываясь от каменистой мёртвой земли. Аэтерос так и остался стоять – он ведь меня не видел, мельком подумала гарпия. В грудь сразу же толкнулся ветер – у земли, как ни странно, царила полная тишь, но стоит подняться, и неведомые силы дают тебе понять – поворачивай назад, эта дорога не про таких, как ты. Она попыталась оглянуться – одинокий утёс над бездной, тёмные тучи вокруг, скрытый мглою мир далеко внизу и фигура Учителя, словно вросшего в землю.

Яркий луч теперь светил ей почти в лицо, всё свирепее и яростнее завывал ветер, норовя прижать адату к земле; она лишь сильнее взмахнула крыльями. Учитель остался внизу, быстро уменьшаясь, а Гелерра, напротив, упрямо забиралась всё выше и выше. Взглянула вниз – ничего, одна серая хмарь да тонущий в ней золотой луч. А впереди – лишь серо-чёрные тучи да проблески разящих молний.

Ветер всё усиливался, норовя сломать адате крылья, швырнуть обратно, на землю, однако Гелерра привыкла бороться и не с такими штормами.

Ещё, ещё немного – и она нырнёт в то загадочное окно, откуда устремлялся к Учителю озарявший его мягкий и тёплый свет. Там крылась тайна, там, там, там…

Гелерра тянулась изо всех сил, однако ветер крепчал и набирал силу с каждым мгновением, совсем рядом хлестнула блистающая плеть молнии. Адата перевернулась в воздухе, скользя на широко расправленных крылья, и…

– Гелерра! – На лоб лилась ледяная вода. Это казалось невыразимо, божественно прекрасным, хотя вроде как жары она не испытала.

Над гарпией склонялось встревоженное лицо Арриса. Из носа тёмного эльфа стекали две тонких струйки крови.

– Ты падала?

– П-падала? Нет… ветер… не подняться…

– Что ты видела? – голос Арриса дрожал от нетерпения. – Что тебе открылось?