Удивительное языкознание

В результате языкового возрождения появился новый чешский, обладающий рядом интересных особенностей. Во-первых, язык имеет два варианта — разговорный, для которого тем не менее существуют строгие нормы, и литературный. Различаются они, правда, не слишком сильно. На первом говорят в быту, на втором вещают радио и телевидение, издаются газеты и книги, официальные документы и т. п. Такая языковая ситуация, впрочем, характерна для очень многих стран. В художественной литературе косвенная речь воспроизводится на литературном, а прямая — на разговорном.

Вторая особенность чешского языка — исключительно малое число интернационализмов. Видимо, чешские интеллектуалы стремились создать максимально своеобычный язык. Вот примеры слов, которые практически на всех европейских языках звучат почти одинаково, поскольку произошли от греко-латинского наследия, а по- чешски имеют славянские корни:

Ниdbа [хýдба] — «музыка» (ср. гусли-самогуды

из русских сказок).

Divadlo [дúвадло] — «театр» (ср. русское дивиться).

Vteřiпа [фтэ

ржина] — калька с латинского слова секунда, что значит «вторая» (мера времени).

Аналогичное явление наблюдается в исландском языке и современном иврите — в странах, где язык имеет статус едва ли не государственной идеи.

Придуманных на основе чешских корней, калькированных из интернациональной лексики или реанимированных (то есть возрожденных к обращению в живом языке) слов в чешском много, и это создает некоторые трудности при его изучении — мы-то привыкли при знакомстве с иностранными языками во многом опираться на интернационализмы, а тут вместо секунды какая-то vteřiпа [фтэ

ржина]! Немецкие заимствования, столетиями входившие в язык, однако, остались, и в немалом количестве, но узнать их после глубокой славянской фонетической обработки довольно трудно.

Туристам важно знать числительные, чтобы понимать ответ на вопрос «сколько это стоит?». Так вот, чешские числительные вполне узнаваемы на слух, но в тех, которые обозначают двузначные числа, сохранилась память о немецком влиянии: сначала произносится количество единиц, а потом десятков. Как в немецком zveundzwanzi[цвайунтцвáнцихь] так и в чешском dvaadvacet [дваадвацэт] — дословно «два и двадцать». Следует также адекватно реагировать на дорожный знак с надписью «Роzor!», что по-чешски значит «Внимание!», сравните с старорусским словом зрить — «смотреть».

Многие чешские слова и имена собственные производят комическое впечатление на их славянских соседей, особенно поляков. Это обычное дело в парах близких языков. Чего только стоит имя и фамилия знаменитого чешского хоккеиста: František Pospíšil [фрáнтишэк пóспи:шил], и что может быть лучше для нападающего в хоккее. Или известный чешский поэт, и тоже František — Nechvátal [нэ

хва:тал].

Чешскому национальному характеру принято приписывать особую мягкость как отсутствие свирепости во мнениях и действиях (читайте Чапека!). Не могу отказать себе в удовольствии процитировать Александра Гениса: «Даже социализм у них был с человеческим лицом. Даже особая пражская казнь, со Средних веков до XX века, домашняя, вроде уборки квартиры: дефенестрация, выбрасывание из окна».

Самый известный чех — это Йозеф Швейк. Кстати, в Чехии ни одного человека с такой фамилией, насколько мне известно, не обнаружено. Странный роман Ярослава Гашека был чрезвычайно популярен в Германии и Восточной Европе, в том числе в Советском Союзе, а вот по- английски полный перевод романа вышел всего лишь несколько лет назад, по сути, как литературный памятник. Не понимают к западу от Рейна, что в нем смешного и о чем вообще речь идет. Все-таки по этой реке проходит граница культурных регионов. При нацистах роман «Похождения бравого солдата Швейка во время мировой войны» был запрещен. Доктор Геббельс называл его «библией саботажа». Отчасти с этим мнением можно согласиться.

Читаем по-чешски

Чешская письменность довольно сложна. Мы рассмотрим ее только в общих чертах, выделив некоторые характерные для этого языка особенности. Приятная особенность — фиксированное ударение, всегда на первый слог; неприятная — наличие кратких и долгих гласных, что для русскоязычных составляет основу трудноустранимого акцента и ошибок в ударениях слов.