Удивительное путешествие Нильса Хольгерссона с дикими гусями по Швеции

И тогда лес громко-прегромко, чтобы обе реки услыхали его, сказал:

— Раз уж вы обе, Стурон и Фулуэльв, обронили доброе словечко друг о друге, вы не станете больше единоборствовать, а соединитесь и вместе попытаетесь проложить путь к морю.

Видимо, слова его пришлись по душе обеим рекам. Однако перед ними встало еще одно совсем непредвиденное препятствие: ни одна не пожелала отказаться от своего имени и назваться именем другой. Это было выше их сил.

Они, может, так и не пришли бы к согласию, если бы лес не предложил каждой из них отказаться от своего имени и взять третье, совсем новое имя.

На том речки и сошлись, позвав в крестные отцы лес. И тот решил так: пусть река Стурон назовется Эстра-Дальэльвен, что значит Восточная, а река Фулуэльв наречется Вестра-Дальэльвен, что значит Западная. Когда же реки наконец сольются, пусть зовутся просто-напросто — Дальэльвен.

И теперь, соединившись, оба этих потока помчались вперед с силой, которой никто не мог противостоять. Они выровняли землю в Стура Туне так, что она стала гладкой, словно двор усадьбы. Ни на минуту не приостанавливая свой бег, промчались реки вниз через пороги у Кварнсведена и Думнарвета. А приблизившись к озеру Рунн, они вобрали в себя его воды, вынудив и все окрестные потоки слиться с ними. Потом они отправились на восток к морю, широко разливаясь по равнинам и образуя бесчисленные озера. Добрую память оставили они о себе у завода Сёдерфорс и у селения Эльвкарлебю, а потом наконец добрались и к морю.

И когда они уже собрались ринуться в море, вспомнились рекам и долгое их единоборство, и все злоключения, что выпали им на долю.

Устав и состарившись, они только диву давались, почему в юности их так увлекали борьба и соперничество. И задумались реки: была ли во всем этом хоть какая-нибудь польза?

Ответа на свой вопрос они так и не получили, потому что лес остался далеко позади на высоком берегу, а сами они не могли вернуться обратно по своему руслу и увидеть, как туда, где они прокладывали дорогу, пришли люди, увидеть, какие селения поднялись вдоль озер на пути реки Эстра-Дальэльвен и в долинах реки Вестра-Дальэльвен. Они так и не узнали, что все это произошло только в тех краях, где они промчались в могучем своем единоборстве. В остальной же округе и до сих пор ничего нет, кроме безлюдных лесов да гор.

XXX ЛЬВИНАЯ ДОЛЯ НАСЛЕДСТВА — ДОЛЯ БРАТА

СТАРЫЙ ГОРНЯЦКИЙ ГОРОД

Пятница, 29 апреля

Во всей Швеции не было другого места, которое бы Батаки-ворон любил так, как Фалун. Стоило земле чуть освободиться от снега, как он уже отправлялся туда и проводил несколько недель вблизи старого горняцкого города.

Фалун лежит в лощине, по которой течет коротенькая речушка. В северном конце лощины красуется чистое и красивое озерцо с зелеными, изрезанными многочисленными мысами берегами. И зовется оно Варпан. В южной стороне долины находится небольшой, напоминающий озерцо, залив озера Рунн. И называется он — Тискен. Залив мелководен, вода в нем мутная, а болотистые берега, заваленные разным хламом, неприглядны. К востоку от долины тянется красивая возвышенность, склоны ее покрыты густо разросшимися садами, а на вершине растут величественные сосны и молодые стройные березки. К западу от Фалуна также поднимается горный кряж. Самая высокая из его вершин скудно поросла хвойным лесом, склон же, голый и обнаженный, — настоящая пустыня: ни деревца, ни травки. И лишь большие каменные глыбы покрывают землю.

Город же Фалун построен как будто под стать этой лощине. Там, где зелень всего гуще, высятся самые красивые и величественные здания: две церкви, ратуша, губернаторский дом, контора горного промысла, банки, гостиницы, школа, больница, красивые виллы и господские дома. На более же мрачной, лишенной растительности стороне долины стоят маленькие, выкрашенные в красный цвет одноэтажные домики, длинные, неприветливые дощатые заборы и большие тяжелые фабричные строения. А за улицами, посреди огромной каменистой пустыни, расположен Фалунский рудник с шахтами, подъемниками и насосами, со старинными, покосившимися на неровной почве постройками, с черными крутыми горами шлака и длинными рядами заржавелых печей.

Батаки-ворона никогда не привлекала ни восточная сторона города, ни даже чудное озеро Варпан. Зато по душе ему была западная сторона города и маленький залив Тискен.