Удивительные истории нашего времени и древности

Госпожа приказала позвать управляющего закладной лавкой.

Войдя в зал, Тан Инь низко поклонился хозяйке, и та сказала:

— Господин говорил, что ты усерден в работе, и мы решили сосватать тебя. Так вот, выбирай из этих служанок любую.

С этими словами она приказала старой мамке взять свечу и посветить управляющему, чтобы он мог лучше разглядеть каждую из них.

Тан Инь оглядел всех служанок: многие были хороши собой, однако Цюсян среди них не оказалось. Тогда он отошел в сторону и стал там, не говоря ни слова.

— Спроси Хуа Аня, которая ему понравилась? — приказала госпожа мамке. — Пусть он ту себе и берет.

Тан Инь продолжал молчать. Госпоже Хуа это не понравилось.

— Уж слишком ты требователен и разборчив! — сказала она Тан Иню. — Неужели из всех этих служанок нет ни одной, которая пришлась бы тебе по вкусу?

— Я благодарен госпоже за исключительную милость и за то, что мне самому дозволено выбрать себе жену. Как я, ничтожный человек, смогу отблагодарить за все это, право, не представляю. Но здесь еще не вся личная прислуга госпожи. А коли уж госпожа столь добра, то я хотел бы видеть их всех.

— Ты, пожалуй, думаешь, что мне жалко тебе их показать, — засмеявшись, сказала госпожа Хуа. — Ладно, позовите и тех четырех с моей половины, — распорядилась она. — Пусть посмотрит, пусть будет так, как он хочет.

Надо сказать, что те четыре служанки — каждая имела свои обязанности и звали их Чуньмэй, Сяцин, Цюсян и Дунжуй. Чуньмэй ведала головными украшениями, румянами и белилами; в ведении Сяцин находилось приготовление ароматов и чая; Цюсян отвечала за платья всех четырех времен года; на обязанности Дунжуй лежали вина, фрукты и сладости.

Поспешив на зов госпожи, служанки не успели переодеться и пришли каждая в чем была. На Цюсян было прежнее синее платье.

Мамка ввела служанок в зал, и они стали за спиной своей хозяйки. В зале ярко горели свечи, и было светло как днем. Тан Инь сразу же приметил среди них ту, которая покорила его своей красотой, но продолжал стоять, не раскрывая рта. Догадливая старая мамка подошла к нему сама и спросила:

— Ну, кого же ты выбрал?

Тан Инь отлично знал имя своей избранницы, но не посмел назвать его и, указывая на нее пальцем, произнес:

— Если бы вон ту, в синем платье, я был бы вполне удовлетворен.

Госпожа Хуа оглянулась на Цюсян и улыбнулась. Затем она попросила управляющего покинуть зал.

Тан Инь вернулся в лавку с радостью и тревогой на душе. Он был доволен тем, что все так хорошо складывалось, но боялся, как бы дело не сорвалось. И вдруг он случайно бросил взгляд на луну, яркое сияние которой освещало все вокруг, как днем.

Шагая взад и вперед по комнате, он стал *скандировать стихи:

В зелени тополя ветер стихает,      птицы на ветках находят приют;Думы мои, безнадежные думы      позднею ночью уснуть не дают.Высказать думы и чувства мои

      трудно мне тем, кто меня окружает, —Ясной луне я поведаю их,      синее небо пусть их узнает.

На следующий день госпожа Хуа рассказала обо всем мужу. Для Тан Иня была отведена брачная комната, приготовлены кровать с пологом, различная мебель, утварь, — чего только там не было. Кроме того, вся прислуга без конца несла Тан Иню, как будущему управляющему, подарки, и его комната выглядела теперь так, словно на парадной разукрашенной открытке.

Был выбран *благоприятный день для свадьбы. Господин Хуа с супругой взяли на себя обязанность главных распорядителей брачной церемонии. В парадном зале совершили торжественный обряд, а затем молодых под звуки музыки ввели в их новую комнату. Там Тан Инь и Цюсян *«соединили чаши» и стали мужем и женой.

Нечего здесь и говорить о том, как они были счастливы.

Ночью Цюсян сказала Тан Иню:

— Ваше лицо мне очень знакомо. Где же я вас видела?

— Подумай сама, — ответил Тан Инь.

Прошло несколько дней, и однажды Цюсян спросила мужа:

— Не вас ли я видела в большой прогулочной джонке возле ворот Чанмэнь?

— Да, это был я, — с улыбкой ответил Тан Инь.

— Если так, то зачем же вы нанялись в этот дом? Вы ведь не простолюдин?

— Я не мог забыть улыбки, которой ты одарила меня, проезжая мимо на джонке. Поэтому мне и пришлось так поступить, чтобы снова тебя встретить.

— Из своей лодки я заметила, что вас окружали молодые люди, которые протягивали вам свои веера и наперебой просили вас написать или нарисовать им что-нибудь. А вы, не обращая на них никакого внимания, облокотились на окно и стали пить вино так, будто возле вас никого и не было. Тогда-то я и поняла, что вы не из простых людей, и невольно улыбнулась.

— Если ты сумела в простом человеке признать ученого, — ответил ей Тан Инь, — то тебя поистине можно сравнить с *Хунфу и *Вэньцзюнь.

— Затем, — продолжала Цюсян, — я как будто еще раз видела вас уже здесь, на улице Наньмэнь.

— Ну и острые у тебя глаза! — с улыбкой заметил Тан Инь. — Действительно, это так.