Удивительные истории о ведьмах

– Может, и совпадение, но я думаю, что нет. Короче, на днях столкнулись с твоей ведьмой, и она прям воспылала любовью к четвероногим, обнимать Рубенса стала, за ушами трепать. А теперь он лежит и почти не встает.

– Блин.

– Что?

– Нет, ничего. У ветеринара были?

– Были. Ничего не могут найти, все вроде в порядке. А он еле дышит…

– Тебе с Рубенсом надо уехать, – сказала Лика. – Это все от Гелеи. – Она энергетическая вампирша. Я-то научилась от нее закрываться, а Рубенс не может. Да и я не сразу поняла, что делать. Уезжайте как можно быстрее!

– Нам некуда ехать.

Лика зажала пуговицу в кулаке.

«Я хочу, чтобы Рубенс выздоровел!» – мысленно сказала она.

Но ничего не произошло.

– С пиццей было проще, – вздохнула Лика. – Ой, она же остыла…

– Ничего, разогреем.

После чая с пиццей Лика ушла к себе. Пуговицу она повесила на шею, как кулон.

Сенбернар остался лежать в той же позе.

Однако только Лика угнездилась в своей постели, как послышался бабушкин голос:

– Иди прямо сейчас, немедленно. Утром будет поздно, слишком поздно.

Лика открыла глаза.

Стояла ночь. За окном, видимая сквозь сетку ветвей, плыла огромная полная луна. Ветки пытались ее удержать, но не могли.

Прямо сейчас – что? Что, бабушка?

Лика вспомнила про Рубенса.

Миша открыл дверь почти сразу – видимо, тоже не спал.

Перед ним стояла Лика в розовой пижаме со слониками и с прозрачной крышкой от кастрюли на голове. В руке у нее была большая сумка.

– Как Рубенс? – спросила она.

– Еле дышит.

– У тебя кастрюли с крышками есть?

– Д-да… А что?

– Вот. – Лика выложила содержимое сумки: шесть крышек разной величины от кастрюль и сковородок. – А это тебе, на всякий случай. – Она положила ему на кудри маленький выпуклый кругляшок с пипочкой.

Теперь Миша выглядел точь-в-точь как еврейский раввин.

– А это все зачем? – спросил он.

– Защищает от энергетического вампиризма.

– С ума сошла?

– Ни в коем случае.

Она накрыла Рубенса крышками: голову, грудь, живот, лапы.

– Тащи еще, сколько есть. Пес большой.

Миша сходил на кухню и вернулся с металлическим подносом.

– Подойдет?

– Отлично!

Сенбернар приоткрыл один глаз и с благодарностью посмотрел на Лику и Мишу. Дыхание его выровнялось, стало глубоким.

– Вот, не отдадим тебя ведьме, обойдется, – шептала Лика. – Ты, кстати, прикольно смотришься. – Она шутливо посмотрела на собаку через отверстия в пуговице. – Ой.

– Что? – встрепенулся Миша.

– Эта пуговица… Посмотри сквозь нее.

Миша повертел пуговицу в руках, посмотрел через нее, смешно щурясь не только глазом, а и всей половиной лица:

– Ничего особенного.

А вот Лика видела сквозь три отверстия в пуговице, как собака из свекольно-красной постепенно становится огуречно-зелёной. Словно заряд в аккумуляторе восстанавливается.

– С Рубенсом все будет хорошо, – сказала Лика.

– Ты тоже ведьма, да?

– Нет. Это сложнее. В общем, я не знаю. Но свою жизнь, похоже, я портила себе сама…

Наверху что-то заскрипело. Лика насторожилась:

– Это же в моей квартире!

– Старый бабушкин паркет: диверсантам ходу нет, – улыбнулся Миша. – Я тоже обычно слышу, как ты ходишь.

– Да? Но у меня дома никого нет… то есть не должно быть.

Шаги наверху были осторожными, неторопливыми. Паркет радостным скрипом озвучивал каждый шаг.

– Ты дверь закрывала?

– Вроде да. Хотя кто знает… я же торопилась. Кажется, мне пора, – сказала Лика. – Следи за Рубенсом.

– Возьми вот это. Не хуже твоих крышек, а держится надежнее. – Миша напялил ей на голову мотоциклетный шлем.

– Спасибо.

– И одну тебя я туда не пущу.

Он достал с кухонной полки скалку. Лика держала наготове две крышки от сковородок.

Очень осторожно они поднялись на седьмой этаж.

Дверь оказалась заперта. Лика отперла ее и почувствовала, что воздух стал другим. Нездоровым. Опасным.

Она посмотрела сквозь пуговицу: квартира увешана какой-то паутиной, светившейся ядовито-розовым цветом.

– Ничего не трогай, – предупредила Лика.

– Ага.

Лика шла между хищных нитей, глядя через пуговицу. Постепенно красок становилось больше. Стекло и металл светились желтым. Вот замерцала зелеными всполохами бабушкина ложка для обуви с длинной витой ручкой, из пластика, талантливо изображавшего резную кость. Лика взяла ее в правую руку вместо крышки и направила на розовую гадость, свисающую с потолка.

– Давай же! Разряд!

Из конца ложки для обуви вылетела зеленая искра, нерешительно зависла в воздухе и скатилась на пол.

– Маловато… Ну-ка, давай еще разряд! Ты можешь!

И тут маленькая зеленая молния с тихим треском выскочила из ложки и разметала розовую паутину в клочья.

– Вот так вот! – воскликнула Лика. Теперь-то она в два счета очистит коридор от розовой гадости.

И вдруг Лика услышала Мишин вопль:

– А-а-а-а-а-а! Меня что-то схватило! Я не вижу, что это! А-а-а-а-а!

Лика направила на него пуговицу. Миша безвольно сползал по стеночке, потому что ногу его опутала розовая лиана и тянула его вниз.

И тут в дверях квартиры появилась Гелея в длинной черной хламиде, расшитой звездами. На голове красовался остроконечный колпак. Завершала образ золотистая волшебная палочка.

– Надумала мне мешать, маленькая дрянь? – зло усмехнулась ведьма.

– Я в твою жизнь не лезла, – парировала Лика.