Удивительные приключения переселенца в России

И снова не обойтись без лирического отступления. Мы с детства были воспитаны на лозунгах. Самые, пожалуй, важные из них, это – “Жила бы только Родина!”; “Раньше думай о Родине, а потом о себе!”; “ Как невесту, Родину мы любим, бережем как ласковую мать!” Там, на юге, мы считали Россию “исторической”, но тоже родиной, справедливо полагая, что родина – это лишь отчасти географическое понятие, что главное – оказаться среди родных тебе людей и ощутить их тепло и поддержку. Сказать, что наши ожидания не оправдались и наполовину, значит, ничего не сказать. И вам, тем, кто собирается в Россию, хочу заявить определенно и обоснованно – в России переселенцев никто не ждет. Что бы правительство ни постановляло, о чем бы президент не говорил, русские переселенцы в России всем мешают и никому не нужны. Не верите, приведу пример. Как-то в поезде, идущем на юг, я разговорился с мужчиной лет сорока. Как это бывает, вы знаете. Оказалось, что мой попутчик возвращался из России назад, в те края, откуда и я был родом. По специальности он был сварщик, хотел перевезти семью в Россию, но потом раздумал и возвращался назад, прикидывая, как ему теперь устраивать жизнь среди другого народа. А до этого, по приезде в Россию, он работал в колхозе, ему там дали жилье, приусадебный участок, он хотел завести хозяйство, дело было только за семьей, которая оставалась далеко, за многими тысячами километров. А уехать его вынудили местные мастера, работавшие в той же мастерской, что и он. Непьющий, высококвалифицированный сварщик, привыкший к полному рабочему дню и работе без перекуров, слишком выделялся на общем фоне. В конце концов, ему прямо заявили:

– Ты нам распорядок дня не меняй, или работай, как мы, или проваливай, а то плохо будет!

Начинать работу к полудню, после опохмелки, он не захотел и счел за благо уехать назад. Конечно, это был крайний случай, но все время, пока я присматривался, да примеривался, подобного рода отношение чувствовалось. Когда вы едете в Россию, то считаете, – язык один и тот же, обычаи те же, привычки похожие, значит и жизнь та же самая и люди те же. На практике оказывается, что все это не так.

Все дело как раз в разном образе жизни. Причем местные обычаи сильно отличаются от области к области. Если, например, вы попадете в Воронеж, то вас неприятно поразят местная грубость и меркантильность в отношениях, похожая на московскую, а в Тамбовской области – недоверчивость и подозрительность. Но с этим можно было бы смириться и привыкнуть. Главная беда, что на широком российском раздолье, где иногда можно пройти десяток километров и не встретить ни одного человека, свободного места нет. Не в том смысле, что негде поставить дом, вскопать огород или развернуть какое-нибудь производство. Свободного места нет в том смысле, что где бы вы ни появились, чем бы вы не занялись, как бы или где бы вы не жили, вы обязательно вступаете в конфликт с чьими-либо интересами.

В России люди живут уже тысячу лет. Каждый пригорок несет на себе отпечаток чьей-либо истории. Каждое дерево кем-то (не вами!) посажено. Каждый дом имел не одного хозяина. Словом, стабильный, устойчивый несмотря ни на какие передряги, распорядок жизни. Вас в этом порядке не предусмотрено, люди жили без вас и надеются прожить и дальше. Поэтому, когда среди привычных лиц начинает мелькать лицо незнакомое, оно вызывает как интерес, так и опасения. А если таких лиц становится много, то отношение к ним, как ко всяким чужакам, в лучшем случае настороженное. И тут любое, даже очень мелкое недоразумение может обернуться серьезным конфликтом. И случай, произошедший со мной, тому подтверждение.

Как-то однажды я, с моим начальником, руководителем нашей ассоциации, ехали в электричке в деревню, где у нас уже была база для организации фермерского хозяйства. База – это громко сказано. На самом деле небольшой дом, да большой двор, где уже стоял трактор, сеялка, да несколько борон. Начальник мой был человек общительный и веселый, обладавший, к тому же, своеобразным чувством юмора. Он разговорился с двумя мужичками, оказавшимися случайно из той же деревни, куда мы ехали. Сначала я не вникал в разговор, думая о чем-то своем, но вдруг он повернулся ко мне и заявил:

– А вот внук вашего барина (оказывается, разговор шел о барине, жившем тут до революции). Он вернулся из Парижа (это он цитировал Ильфа и Петрова) и будет искать, и возвращать растащенное имущество старого барина, а тех, кто растащил – наказывать. —

После этого разговор как-то сник, и мужички быстро переместились в другой вагон. Начальник был весел – шутка удалась, ведь любому человеку, как он полагал, была ясна абсурдность такого заявления. Но после невинной, с его точки зрения, шутки, в деревне полгода только и было разговоров о скором возвращении барского внука, и мне ни за какие деньги в этой деревне не хотели и не продали-таки никакого дома, хотя несколько наших переселенцев там дома приобрели.