Удмурт из Медельина

Он вдруг задумался о том, что может оказаться крайним в этой истории. Сейчас к нему есть претензии у русских и у мексиканцев, и те и другие — опасные люди, не привыкшие разбираться цивилизованно. Одни могут послать чеченца с пистолетом, другие — какого-нибудь гангстера из МС-13, или договориться с «Албанскими соколами», которые у них оптом скупают наркоту. Да, скорее всего с Албанскими соколами»; они не будут посылать своего человека через океан. Но разница невелика — у «Соколов»[45] полно людей в Лондоне, совсем недавно в газетах писали, что они опять семью вырезали. А ведь он живет вполне открыто, у него тоже семья, и в доме даже оружия никакого нет…

Решение напрашивалось само собой — максимально зачистить концы, ликвидировать всё, что связывает его с этим делом, вести себя тихо и постараться все забыть. В конце концов — время идет, постоянно что-то случается, то утечка, то провал, то отравили кого. И когда случится очередной инцидент — о нём просто забудут. Ну и американские друзья… не оставят в беде…

На шифротелефоне — он набил сообщение своему американскому партнеру. В ответ пришла ничего не означающая для других фотка побережья — но он знал, что это сигнал о провале. Значит, действительно надо рубить концы.

…

До особняка он добрался быстро; быстрее, чем прошлый раз. Все-таки Олимпиада пошла Лондону на пользу, транспортные проблемы частично решили. Моррис был на кухне и что-то готовил, девицы нигде не было. Странно… первый раз он видел отставного капитана 22SAS, дослужившегося до командира эскадрона в кухонном фартуке.

— Где она?

— Наверху. Нашла что-то в библиотеке и читает.

Вилкинсон оглянулся, закрыл дверь, понизил голос.

— Короче… Ее надо убрать.

Вилкинсон говорил так, будто все это ему представляет неудобство. Но… надо.

— Стрелять в нее нельзя. Лучше как-то… чтобы потом вышло как несчастный случай.

Моррис покачал головой.

— Нет.

— Что ты сказал?

— Я сказал — нет. Мне за это не заплатили.

— Ради Бога, тебе заплатили более чем достаточно.

— За это — нет.

Вилкинсон выругался.

— Твою мать, Артур.

— Моя мать тут не при чем.

— Хорошо… сколько ты хочешь? Я заплачу из своих.

— Пятьдесят.

— Ты охренел?

— Пятьдесят.

Вилкинсон еще раз выругался. Он знал, что торговаться бесполезно.

— Хорошо. Но уберешь ее ты.

— Как скажешь.

Он как то заполошно осмотрелся, потом взял молоток на короткой ручке для отбивания мяса, протянул ему.

— Держи. Я ее отвлеку, ты выберешь момент и оглушишь. Потом утопим в ванной и сбросим в реку. Она даже не почувствует ничего.

— То-то тебя это волнует.

— Я не монстр!

— Хватит болтать.

— Да, ты прав. Идем. Я скажу, что теперь она может вернуться в Россию.

Моррис встал, любезно пропуская Вилкинсона вперед. Когда Вилкинсон оказался впереди, он ударил его молотком по голове, без замаха, но сильно. Вилкинсон неаккуратно, с грохотом упал в коридорчике, на выходе из кухни.

Моррис подумал — какой он все-таки идиот. Как был идиотом, так и остался, — только из-за его идиотизма гибли и оставались калеками люди, погиб его друг в Полку — которого потом выставили крайним. Хороший разведчик — должен чувствовать опасность нутром, а этот…

Взяв два кухонных полотенца, Моррис одним связал ноги, другим заткнул рот. Руки он связал скотчем, который у него всегда был.

Когда он заканчивал — со второго этажа спустилась она. Увидев происходящее, она попятилась…

Он оказался рядом быстрее, чем она успела закричать:

— Тихо! Тихо. Не кричи. Если отпущу, не будешь кричать? Покивай.

Она кивнула.

— Точно?

Он медленно отпустил руку.

— Вы…

— Заткнись и слушай внимательно. Мои наниматели приговорили тебя к смерти. Что-то не срослось с твоим папашей, ты понимаешь?

— Они… что с моим отцом? Что с папой?!

— Не кричи! Я ничего не знаю про твоего отца. Узнаешь это сама, когда вернешься в Россию. Иди наверх. Собери вещи. Я отдам тебе паспорт и дам немного денег. Машину водить умеешь?

Она закивала.

— Очень хорошо. Они пока не знают, что произошло. Но скоро узнают. Аэропорты, наверняка, перекрыты, их перекрывают в первую очередь. Поедешь на вокзал Сент-Панкрас. Ты ведь знаешь Лондон? Очень хорошо. Нигде не задерживайся. Они могут тебя искать, а мне тут надо закончить дела. Сядешь на ближайший экспресс до Парижа, ближайший, поняла? Очень хорошо. В Париже возьмешь билет на самолет, но не в Москву. Лучше всего — Стамбул, Белград, Астана. Может, даже Пекин. Уже оттуда переберешься в Москву. И больше не езди ни в Лондон, ни вообще — за границу. Они могут попытаться еще раз. Все поняла? Давай.

Она пошла наверх. Он подумал, что надо бы проконтролировать, и вообще лучше ее отвезти самому — но тут не разорваться. Придется полагаться на удачу и на то, что эта русская выглядит живучей и бедовой девчонкой, и она справится.

Он пошел обратно, затащил Вилкинсона в ванную, пристегнул наручниками. Тот очнулся, замычал, водя обезумевшими глазами.