Уго Чавес. Одинокий революционер

Так что перемены, которые, так или иначе, относят к «левому повороту», охватывают всё больше стран. По населению и объёму валового продукта это больше половины региона, а если брать отдельно Южную Америку, то получится и свыше двух третей.[136] Экономическая интеграция, энергетическая кооперация, Боливарианская альтернатива (ALBA), Южный Банк (Banco del Sur) и т. д. — вот основные составляющие этого проекта, который набирает силу. Латинская Америка первой была захвачена всепоглощающим валом неолиберализма, стала своего рода испытательным полигоном. Спустя три десятилетия она же первенствует в отрицании рыночного фундаментализма, меняет направление развития. Огромный социальный долг, образовавшийся перед собственным населением, и отсутствие у государств эффективных рычагов и резервов (а подчас и политической воли) для изменения ситуации создали предпосылки для резкого поворота в настроениях избирателей, отказа в доверии ставленникам неолиберализма. Такова объективная почва выхода на авансцену альтернативных движений и лидеров.

В списке новых лидеров самым необычным, конечно, является Эво Моралес, первый индейский президент в стране, население которой на 75 процентов состоит из коренных народов кечуа и аймара. Заголовки статей о нём не отличаются политкорректностью: «Эво из Боливии: лидер наркобаронов», «Визит кокаинового царя», «Президент-покровитель кокалерос» и так далее. Англоязычные информационные агентства, как правило, негативно относятся к боливийскому президенту и к его «индейско-марксистскому социализму XXI века», якобы списанному под копирку у Чавеса.

Появление на политической арене Эво Моралеса — такое же знаковое событие первых лет третьего тысячелетия, как и победа в США «афроамериканца» Барака Обамы. Пока что можно только гадать, чем обернётся для США отчаянно-стремительное введение Обамы во власть, однако для Боливии реализация политических амбиций Эво Моралеса стала спасительным, стабилизирующим фактором. Кипящая многовековой ненавистью к «конкистадорам» индейская глубинка с надеждой поддержала своего кандидата в президенты. Он стал символом возрождения страны, которая разваливалась на глазах из-за продажности традиционной элиты, антинационального приватизационного «процесса», хозяйничанья ТНК в экономике и удушающего, поистине жандармского контроля со стороны США над всеми сторонами жизни в Боливии.

Первая символическая церемония введения во власть Эво Моралеса была проведена по инкскому ритуалу на древних ступенях археологического комплекса Тиванаку. Событие стало эпохальным: в стране почти пять столетий не было правителя с индейской кровью. Вторая церемония — с вручением президентской ленты и жезла — проходила в стенах парламента. Эво не смог сдержать слёз радости, и вместе с ним — миллионы людей с индейской кровью от Огненной земли до резерваций в США и Канаде. Уго Чавес стал главным союзником Моралеса. Поднимая индейскую тему, венесуэльский президент не раз подчёркивал, что победа Моралеса знаменует для Боливии и индейских народов Южной Америки воплощение надежды на возрождение: «Эво — прямой потомок Тупак Амару. Победа Эво стала победой Тупак Амару».

Легендарный индейский вождь долгие столетия был символом сопротивления коренных народов иноземным завоевателям. Он был схвачен испанцами и казнён в городе Куско в 1572 году. Тупак Амару принял смерть с достоинством. Обращаясь к тысячам рыдающих подданных, окружавшим эшафот, вождь призвал их к молчанию и сказал: «Мать-земля, Пачамама, будь свидетельницей тому, как враги проливают мою кровь!» Он верил в отмщение, возрождение народа, восстановление независимого индейского государства. Правда, затянулось оно на многие столетия.

После того как Боливией завладели «белые пришельцы», дискриминация коренного населения стала одной из причин экономической отсталости и политической нестабильности, и, как следствие, — уязвимости страны, масштабных территориальных потерь, утраты выхода к морю. Все последние столетия индейские народы жили как бы сами по себе, вне времени и пространства, не ассоциируя своё бытие с цивилизацией «завоевателей».

Эво Моралес родился в 1959 году в забытом Богом селении аймара Исальяви (Isallawi), расположенном в 150 километрах от горняцкого города Оруро. Семья жила, даже по индейским меркам, в необычайной бедности, в голоде и лишениях. Эво вспоминал, как однажды в детстве они отправились с отцом в Оруро. Несколько дней шли пешком вдоль дороги, на транспорт денег не было. И вот — мимо промчался сияющий лаком и никелем туристический автобус, из которого вылетели на обочину оранжевые шкурки апельсина. Они так заманчиво пахли, что Эво подобрал их и съел: «Они показались мне очень вкусными».