Угрюмый дудочник

Меня поддерживала необходимость постоянно быть настороже. Я пытался зажать раны, нанесенные когтями зверя. Боль рассеяла туман, охвативший мозг. Время продолжало медленно тянуться, сверху – ни звука; хотя я и говорил себе, что еще рано, настроение падало. Скажет ли Дайнан, чтобы захватили необходимое оборудование? Почему я не сказал ему об этом? Надо было дать точные указания, перечислить все необходимое. Вряд ли Дайнан сумеет...

В этом, кстати, я ошибся. Когда они, наконец, пришли, я увидел, что Дайнан обо всем позаботился. Они принесли с собой веревки, с помощью которых мы спускали Лугарда. Тед спустился и закрепил петлю на Дагни, потом поднимался рядом с нею, а сверху ее тащили ребята.

Попытавшись двинуться, я понял, что настолько замерз и устал, что не смогу подняться сам; поэтому пришлось, скорчившись, ждать, пока Тед не вернулся и закрепил на мне ту же самую петлю. Веревка задела раны, я закричал и стонал до тех пор, пока петлю не переместили ниже.

Я, как мог, пытался подниматься сам, но это было бесполезно, подъем длился долго. Поднимавшим меня казалось, что я такой же тяжелый, как Лугард. Наконец я наверху, лежу лицом вниз, раны страшно болят, через силу мне удалось перевернуться.

Горел, ослепляя, один из прожекторов, который они захватили с собой.

Я закрыл глаза и пережидал боль, пока осматривали мои раны и отдирали присохшие к ним клочья одежды, которыми я останавливал кровотечение.

Наконец я почувствовал облегчающую прохладу – это к ранам приложили обезболивающее из медицинской сумки Боль отошла, нахлынула сильная слабость, я задрожал, но открыл глаза и увидел Аннет и Теда. За ними на полу сидела Гита, держа на руках Дагни; Прита вытирала лицо девочки и пытались влить воду в ее бесчувственный рот.

– Идти сможешь? – спросила Аннет, отчетливо выговаривая слова.

Неважно, могу ли я, – должен! Им будет тяжело тащить меня и Дагни.

Раны теперь не очень мучили меня, я почувствовал приток новых сил. Сейчас важно как можно быстрей помочь Дагни.

Держась за Теда и Аннет, я поднялся, хотя это было нелегко, и обнаружил, что вполне могу идти.

– Несите ее, – кивнул я в сторону Дагни.

Аннет взяла девочку из объятий сестры. Сами мы, конечно, не сможем полностью вылечить ее. Заботы Аннет и время сыграют свою роль, но ей нужна настоящая медицинскую помощь. Получилось, что враги вели войну и с этой больной девочкой. Можно ли надеяться на их милосердие?

Рядом со мной оказалась Гита. Она поступила так же, как когда-то с Лугардом: положила мою здоровую руку себе на плечо, предлагая опору, в которой я нуждался. Остальную часть пути я помню смутно. В конце концов, я очнулся в казарме.

На этот раз койки вокруг меня были заняты спящими. Одни стонали, другие бормотали во сне. Я осторожно ощупал себя. Куртки нет. Пальцы скользнули по бинтам, защищавшим и залечивающим раня. Это легкое прикосновение вызвало приступ боли. Мы должны благодарить судьбу: в нашем распоряжении есть медикаменты. Я знал, что раны под повязками быстро заживут.

Однако я проголодался, осторожно встал и побрел в столовую, оставив одеяла на койке. Здесь был полумрак, потому что свет на время сна в казарме уменьшали. Но и этот полумрак был намного приятней абсолютной тьмы пещер. Я видел плиту, тюбики с пищей и другие припасы на полке у стены.

Направился к плите.

Как открыть тюбик? Хоть я и чувствовал себя лучше, но по-прежнему мог действовать только одной рукой. Поэтому зубами отвернул колпачок и стал ждать, пока тюбик согреется. Еда пахла восхитительно, я не мог больше утерпеть и жадно высосал пищу.

– Это ты!..

Я повернулся на это восклицание и увидел Аннет, закутанную в одеяло.

Глаза ее припухли, а лицо осунулось: это была не девочка, а женщина, пережившая тяжелые дни и, может быть, еще более тяжелые ночи.

– Как Дагни?

Она отрицательно покачала головой и вошла в кухню, тщательно закрыв за собой дверь. Затем, как будто думая о чем-то другом, нажала пластинку в стене, и свет сразу стал ярче.

– Кофе на плите, – усталым голосом сказала она. – Нажми кнопку.

Я положил пустой тюбик, достал две чашки и поставил их на стол. Аннет не пыталась помочь мне; села, облокотилась на стол, опустив голову на руки.

– Может, в порту... что-нибудь сделают... – В голосе ее не было уверенности. – А как проходы, Вир?

По-прежнему одной рукой я налил кофе в чашки, критически осмотрел их и добавил в каждую по две полных ложки тростникового сахара. И помешал сначала в ее чашке, потом занялся своей.

– Оба прохода закрыты. У нас нет оборудования – по крайней мере, я его не видел, чтобы пробить перемычки.

Она невидящим взглядом смотрела прямо перед собой, не замечая ни кофе, ни меня. Я забеспокоился. Выражение ее лица слишком напоминало то, которое было у Дагни.

– Я еще кое-что нашел в ледяной пещере...

– Знаю... жезл. Дайнан показывал его нам.

– Он похож по действию на лазер. Может, прожжем преграду. Там есть река...

– Река, – тупо повторила она, а потом с пробудившимся интересом: Река?

Я сел против нее, довольный, что прорвался сквозь отрешенность.

Прихлебывая кофе, рассказал об обвале в пещере и о том, как нашел реку.