Угрюмый город

Дениса увели. В «обезьяннике» бомжа Алексея уже не было, клетка ломилась от «канистрщиков». На Дениса никто не обратил внимания, все бурно обсуждали последние перипетии. Насколько он смог уловить из разговора, на «канистрщиков» «наехали» чеченцы, те, которых «канистрщики» же громили неделю назад (видимо, в ходе беспорядков по поводу расстрела омоновцев), и чеченцы, не желая больше воевать своими силами, натравили на «канистрщиков» милицию. Облава случилась не только на месте конфликта, хватали всех подряд в радиусе пяти километров от города. Кто-то пытался бежать, и его подстрелили. То ли в ногу попали, то ли в затылок — толком никто не видел.

Нелегальных торговцев бензином начали по одному вызывать на допрос. Через час вызвали и Дениса, но не к майору — к начальнику райотдела. Он был не в форме, похоже, его только что вызвали из дому. Когда Дениса ввели, он снимал пиджак и открывал форточку — в кабинете из-за включенного обогревателя стояла духота. Что-то стряслось, понял Денис. Может, Щербак дозвонился дяде Славе? Сомнительно как-то…

— Грязнов, значит, — начальник потеребил его удостоверение, — на вас, значит, напали неизвестные…

Надо оформить протокол…

— Как наши сыграли? — спросил Денис, чтобы разрядить атмосферу. Каким-то невероятным образом все устроилось, а составлять протокол и преждевременно впутывать в дело снежинскую милицию никак не входило в его планы.

— Два-ноль! Первый Титов…

— А второй? Кто второй закатил? Бессчастных?

— Нет, его еще до первого гола заменили. Карпин.

— Э-э, жалко! Теперь совсем играть перестанет, будет без конца права качать.

— С пенальти.

— А-а-а, тогда еще ничего…

— Протокол, говорю, надо составить, — повторил начальник райотдела.

— Поздно уже, может, обойдемся без протокола? — предложил Денис.

— Дело ваше. При задержании недоразумений не было?

— Нет.

— Ну и хорошо. Вот здесь подпишите. Вещи получите у дежурного. А вообще, посидите, — он выглянул в коридор, — кто там, Селютин?! Вещи задержанного Грязнова ко мне в кабинет!

22.10

Вдохнув полной грудью сырой и весьма прохладный воздух свободы, Денис, перепрыгивая через три ступеньки, слетел с крыльца райотдела. Гостиница, по идее, должна была быть где-то совсем недалеко, и он решил пройтись пешком. Осталось выяснить, в какую сторону идти.

Вокруг не было ни души, только на противоположной стороне улицы стоял одинокий темно-зеленый «фольксваген» с тонированными стеклами. Денис наобум пошагал налево, до первого прохожего или, например, ларька, где можно было бы спросить дорогу. Машина медленно последовала за ним. Он остановился и оглянулся. Тонированное стекло со стороны водителя медленно поползло вниз.

Ну не станут же они стрелять у самого райотдела? — усмехнулся про себя Денис. Пистолет ему вернули, но доставать оружие он не торопился.

Стекло опустилось до упора, и из кабины высунулся на вид вполне приличный, совершенно не похожий на бандита человек.

— Денис Андреевич! — он призывно махнул рукой.

Денис медленно, с достоинством подошел. С двух шагов уже можно было даже сквозь тонированные стекла рассмотреть внутренность салона. Кроме водителя в машине никого не было.

— Садитесь, подвезу, — предложил незнакомец.

Денис, еще раз оглядев улицу и не обнаружив никаких признаков засады, предложение принял.

Молча проехали два квартала. Незнакомец тормознул у тротуара, заглушил двигатель и включил в салоне свет:

— Позвольте представиться: Дмитрий Сергеевич.

Денис ответил на рукопожатие и усмехнулся:

— Мне, как я понимаю, представляться не обязательно?..

— Совершенно верно. — Дмитрий Сергеевич распахнул бардачок. — Сигареты, коньяк, если хотите. Я понимаю, вам нужно прийти в себя, но долго я вас не задержу.

Денис не стал отказываться. Сделал большой глоток из фляжки, коньяк оказался вполне, угостился «Мальборо». Жизнь налаживается… — вспомнился старый анекдот.

Пока он с наслаждением курил и ненавязчиво разглядывал нового знакомого, тот, покопавшись в стопке компактов, зарядил проигрыватель, и из колонок полился какой-то смутно знакомый французский шансон середины прошлого века. Было Дмитрию Сергеевичу около сорока, фигура, когда-то вполне спортивная, округлилась и одрябла, очевидно, от кабинетной работы, под глазами залегли темные синие круги, хотя, возможно, впечатление усиливал голубоватый свет лампочки под потолком, одет он был просто, без изысков: черная водолазка, черные брюки, аккуратная стрижка, маникюр, ровный светло-шоколадный загар свидетельствовали в пользу того, что Дмитрий Сергеевич себя любит и имеет на это средства.

— Вас, наверное, удивила резкая смена отношения к вам милицейского начальства? — спросил он, когда Денис, докурив и угостившись коньяком еще раз, поудобнее развалился на сиденье. — Так вот: это не потому, что у них случился приступ совестливости…

— А потому, что вы постарались.

Дмитрий Сергеевич расплылся в довольной улыбке:

— Вы проницательны.

— Значит, это у вас случился какой-то приступ?