Уильям Шекспир. Гений и его эпоха

Время приближалось к трем часам пополудни, и «слуги лорда-камергера» готовились к грандиозной премьере «Гамлета». Дик Бербедж, игравший, как всегда, главную роль (и самую большую, и самую красноречивую из всех сыгранных ранее), одет в черное, как Эссекс на судебном заседании. В руках у него кисточка, и он старательно наносит грим на лица двух мальчиков, которые исполняют женские роли. В пространстве за сценой полно народу, роли есть для каждого: Джека Хемингса, Гаса Филипса, Тома Попа, Джорджа Брайена, Гарри Конделла, Уилла Слая, Дика Каули, Джека Лоуина, Сэма Кросса, Алекса Кука, Сэма Гилбурна, Робина Армина, Уилла Оустлера, Нэта Филда, Джека Андервуда, Ника Тули, Вилли Экклстона, Джозефа Тейлора, еще двух Робинов (Бенфилда и Гофа), Дики Робинсона, любимца Бена Джонсона, и еще двух Джеков или Джонни — Шанка и Райса. Райс, на самом деле Рис, или Ап Рис, уэльсец, известный сэру Хью Эвансу и Флюеллену, так же как раньше Глендоверу.

Здесь и Шекспир, который гримируется для роли Призрака. В тридцать семь он уже почти седой; уже нужно скрывать редеющие волосы и бороду. Он добрался до театра пешком из своей квартиры на Силвер-стрит, стараясь не смотреть на травлю медведя у Сакерсона (или это Гарри Ханкс?) в Парижском саду: он не переносит вида крови, достаточно было ее пролито за последние десять лет в Лондоне. Эта роль Призрака напоминает ему, как много смертей он видел: в этот год своего отца, несколько лет назад — сына. Он, еще живой отец, будет играть отца умершего. Живой сын в пьесе имеет почти то же самое имя, как сын умерший. Как все странно устроено на этом свете.

Он вложил много своего в эту трагедию, но сюжет выбрал не он. Бербедж наткнулся в сундуке с рукописями на давно забытого «Гамлета» Тома Кида и предложил эту пьесу, так как трагедия мести стала вновь пользоваться успехом. Как здорово было бы сделать что-то утонченное и современное, использовав старую историю датского принца, который притворился сумасшедшим, чтобы отомстить за убитого короля и отца. Что ж, невзыскательные зрители, стоящие в партере, судя по гулу, ожидают удовольствия от строк «Испанской трагедии», которую Бен подновил для «слуг лорда-адмирала». Зрители более высокого сорта, на галереях и по бокам сцены (таблички для записи за наличные деньги, чтобы фиксировать известные строки и выражения), видели «Месть Антонио» Марстона. Все пережили реальную жизненную трагедию взлета и падения Эссекса. Гамлет хоть и не Эссекс, но и не привычный меланхолик, несмотря на черный плащ. Он восходит к народной легенде, простодушному Амлету, который притворился сумасшедшим. Разве не говаривал граф Дерби: «Я сыграю Амлета с тобой, парень», имея в виду, что он может разгневаться?

О Дании сейчас только и говорят. Весьма вероятно, что наследником престола станет Джеймс VI Шотландский: никто не станет противиться этому после недавно пережитого шока от мятежа Эссекса. Недолго остается ждать, когда датская королева со своими датскими друзьями прибудет в Лондон. В данный момент датчан не очень-то жалуют: приходится как-то реагировать на их вторжения в чужие владения, английские рыболовные заповедники в Северном море; а уж в выпивке они не знают меры, с этим тоже надо что-то делать. Владелец датской пивной — Йоген, или как там его звать — пьет, пока его не начнет тошнить. Скоро нелюбовь к датчанам приравняют к измене родине: сейчас это в порядке вещей.

^{Чтобы поддержать драму, барабаны и медные духовые инструменты, флейты и трубы гремели, звучали, пиликали и гудели, так в елизаветинские времена создавали музыкальное сопровождение и шумовые эффекты}

Большинство актеров декламируют свои строки; некоторые черпают немецкое, или датское, мужество из маленького бочонка, присланного пресловутым Йогеном. Здесь же какой-то незнакомец, он взят на немые роли. Он похож на стенографа: будет заниматься своим пиратством прямо на сцене или из кулис. Похоже, полный дурак. Он запишет слова Клавдия («Дайте сюда огня. Уйдем») так: «Посветите мне, пойду спать», как будто король просто устал, а не шокирован откровением пьесы внутри пьесы. Хороший план у Тома Кида. Стоит оставить.