Уильям Шекспир — образы чести и благородства

Что прямо указывало на близкие родственные связи автора сонета 18 и совсем юной невесты. Всё это, в совокупности сформировало моё твёрдое убеждение о принадлежности сонета 18, к группе «Свадебных сонетов», «Marriage Sonnets». Таким образом, к семнадцати сонетам, признанным согласно всеобщей квалификации в группу «Свадебных сонетов» мной, был добавлен ещё один сонет, где адресатом была юная невеста — Элизабет де Вер, внучка Уильяма Сесила и старшая дочь Эдуарда де Вера.

Но когда я начал переводить сонет 13, обнаружил, что он не входит в число сонетов, предпочитаемых исследователями и критиками. Хотя при внимательном и вдумчивом прочтении сонета, могу с полной уверенностью утверждать — сонет 13 заслуживает внимания по ряду причин. Именно, в содержании этого сонета была показана взаимная симпатия между Эдуардом де Вером и Саутгемптоном, которая была не случайной, так как автор сонета во время помолвки относился к нему, как сыну и близкому другу, что подтверждают строки 11-12 сонета 22:

«Bearing thy heart, which I will keep so chary

As tender nurse her babe from faring ill» (22, 11-12).

«Несущий твоё сердце, кой удерживать буду так осторожно Я,

Как ласковая кормилица, спасающая от болезни своё дитя» (22, 11-12).

Примечательно, но при работе над семантическим анализом сонета 13 мной было обнаружено, что ключевое слово «yourself» повторяющееся, аж четыре раза в тексте сонета 13, дало очевидные намёки на несколько направлений исследования. Сам факт столь обширного применения слова «yourself», не вызывал сомнений, что автором была поставлена задача, вызвать у юноши, адресата ассоативную реакцию — «одиночества». Этот шаг, по разумению барда мог послужить опорной точкой для следующего аргумента по завершению заключительной риторической фигуры сонета. Подобная риторика по замыслу автора, могла вполне сформировать доминирующую мотивацию для жениха в пользу заключения брака для создания семьи и «продолжения рода» с первых строк:

________________

________________

Original text by William Shakespeare Sonnet 13, 1-2

«O, that you were yourself! but, love, you are

No longer yours than you yourself here live» (13, 1-2).

William Shakespeare Sonnet 13, 1-2.

«О, если б вы были сам по себе! Но, любовь — есть Вы

Не более дольше ваш, чем вы сам по себе здесь живущий» (13, 1-2).

Уильям Шекспир, Сонет 13, 1-2.

(Литературный перевод Свами Ранинанда 07.04.2022).

Контекст строк 1-2 сонета 13, носит обобщающий характер, безусловно идеализирующий адресата сонета. Шекспировский концепт адресата последовательности сонетов — это необычайно красивый юноша, незаурядного ума, во всей последовательности «Прекрасная молодёжь», совершенный объект мастерства матери-природы и, как совершенное творение соответственно её любимец. Стоит отметить, что рамки этики и религиозной морали в условиях елизаветинской эпохи основательно затрудняли и исключали отношение барда к юноше, жениху своей дочери, как объекту плотской любви. Согласно религиозному мировоззрению Шекспира, сам факт внебрачных плотских отношения был не просто «смертный» грех, а в широком смысле понимания, — актом осквернения священного брачного союза.

Краткая справка (от автора эссе).

Осквернение — это акт унижения святыни, лишения чего-либо или кого-либо святости в процессе дискредитации священного характера, либо неуважительные действия, оскорбительного характера в отношении к кому-то или чему-то, что считается священным или святым, согласно канонам религиозного вероисповедания.

Можно, в течении жизни быть атеистом, как например Бернард Шоу, человек с ущемлённым самолюбием гениальностью и широкой популярность пьес Шекспира, которые стали классикой современной драматургии. Независимо от этого, отсутствие писательской этики предоставило Бернарду Шоу полное право огульно клеймить Шекспира в своих критических заметках, обвиняя его во всех смертных грехах.

— Но что мы, потомки видим в «непримиримой» борьбе Бернарда Шоу, как писателя и критика творчества Шекспира?!

Строки Бернарда Шоу наполнены ложью до неприличия, он неоткровенен, изворотлив и неразборчив в выражениях, которыми хлёстко «шельмовал» его, как автора. К примеру: «... елизаветинской моде (было свойственно) обращаться с брюнетками, как с уродливой женщиной, ...но какая женщина могла бы вынести мужчину, который обожает, не сомневаясь; кто знает, и кого очень забавляет абсурдность его увлечения женщиной», но мы прекрасно понимаем, что это была чёрная зависть, которая унижала не Шекспира, а его самого, сделав из него посмешище. («Dark Lady of the Sonnets. Gaiety of Genius». George Bernard Shaw, 1910).

— Можно ли, было поверить словам Бернарда Шоу о том, что «... елизаветинской моде (было свойственно) обращаться с брюнетками, как с уродливой женщиной»?

— Конечно же, нет!