Уильям Теккерей. Его жизнь и литературная деятельность

По пути в Англию корабль, который вез Теккерея, останавливался на короткое время у острова Св. Елены, где тогда доживал свои дни знаменитый император французов. Маленькому Теккерею удалось увидеть великого Наполеона. Этот случай, навсегда запечатлевшийся в памяти Теккерея, рассказан им в одном из его последних произведений так: «Я ехал из Индии ребенком, и корабль наш на пути остановился у одного острова. Черный слуга, на попечении которого я находился, взял меня с собой на берег, и мы шли с ним очень долго по гористой и скалистой местности, пока не достигли сада, где увидели гуляющего человека. „Это он! – воскликнул мой черный слуга, – это Бонапарт! Он съедает каждый день трех баранов и всех детей, которых ему удастся поймать“…»

По прибытии в Англию маленький Теккерей был отдан на попечение своего деда, Уильяма Теккерея, который, удалившись от дел с порядочным состоянием, спокойно и комфортабельно доживал свои дни в деревне Гадлей, в графстве Миддлсекс. Здесь Теккерей прожил до двенадцатилетнего возраста, когда дед отправил его в школу, известную под названием Чартерхаузской.

Глава II. В школе и университете

В знаменитом своем романе «Ярмарка тщеславия» Теккерей так описывает школу, в которой он получил первоначальное образование: «В старину на том месте, где теперь стоит школа, был картезианский монастырь, а теперешний Смитфилд[1] был тогда площадью, на которой происходили рыцарские турниры. Сюда обыкновенно привозились закоренелые еретики, потому что здесь их удобнее было сжигать. Генрих VIII захватил этот монастырь с принадлежавшими ему землями, повесив, между прочим, нескольких монахов, не одобрявших его реформации. Впоследствии здание с окружавшей его землей купил один богатый купец и основал там знаменитый госпиталь для стариков и детей. Со временем около этого госпиталя выросла и школа. Эта школа находилась всегда под покровительством некоторых членов высшей аристократии и высшего духовенства. Мальчики пользовались там хорошим помещением, столом и воспитанием и впоследствии даже отправлялись стипендиатами в университет. Поэтому неудивительно, что в эту школу посылались дети не только бедного дворянства и низшего духовенства, для которых, собственно, она первоначально предназначалась, но что туда охотно отправляли своих детей и богатые…»

Таким образом, состав учащихся этой школы был довольно разнородным, но большая часть все-таки принадлежала к высшим классам. Воспитание в Чартерхаузе считалось в то время таким же престижным, как и в несравненно более дорогих школах в Итоне, Харру и Винчестере.

В отчетах этой школы имя Уильяма Теккерея впервые встречается в 1822 году, в списке учеников десятого, то есть самого младшего класса. В следующем году он удостоен перевода в седьмой класс, в 1824 году переходит в пятый и, наконец, в 1828-м он уже в первом, самом высшем классе; с этих пор Теккерей начинает жить вне школы. При переходе в первый класс его сделали монитором[2]

, то есть помощником классного наставника.

Учение Теккерея в школе шло успешно, но нельзя сказать, чтобы особенно блистательно. Это видно из того обстоятельства, что он никогда не был выбираем в «ораторы», то есть что на него никогда не возлагалась почетная обязанность произносить публичную речь в годовщину смерти основателя школы Томаса Коттона. О Теккерее того времени один из школьных товарищей его, Джордж Векаблес, рассказывает: «Когда Теккерей поступил к нам в школу, он бы красивым, кротким и отчасти робким мальчиком. Я не думаю, чтобы юноша вообще чувствовал себя в школе хорошо, и, хотя впоследствии он прекрасно знал латинский язык, однако в школе не особенно отличался своими классическими познаниями. Мне кажется также, что наш директор, доктор Рассел, человек энергичный, строгий и серьезный, хотя вовсе не суровый, был крайне несимпатичен Теккерею. Мальчик пользовался любовью среди сверстников, знавших его, и был тогда уже известен своей способностью быстро сочинять стихи, в особенности пародии. В школьных играх он не отличался ловкостью и, кажется, даже не чувствовал к ним особенной склонности…»