Уинстон Черчилль

В эти годы он много времени проводил на средиземноморском побережье на вилле друзей. Здесь он рисовал (и даже впервые в жизни получил несколько уроков живописи), читал книги, отдыхал. Познакомившись с греческим миллионером Аристотелем Онассисом, Уинстон совершил несколько морских путешествий на его яхте. В 1956 году он полностью закончил свою «Историю англоязычных народов» – произведение спорное с научной точки зрения, но несущее отпечаток его личности и его горячей убежденности в том, что Британия и США должны находиться в «особых отношениях» в силу единой культурной и цивилизационной направленности. Кстати говоря, в 1956 году ему таки удалось встретиться с Хрущевым – на званом обеде в честь прибытия советского лидера в Лондон. Черчилль ушел, но дело, в которое он вкладывал всю душу, продолжало жить.

«Единственное желание – мирно прожить оставшиеся годы» (У. Черчилль)

Уинстон Черчилль скончался 24 января 1965 года, в один день со своим отцом Рэндольфом, успев отметить свое девяностолетие. Он прожил в два раза дольше отца, а достиг неизмеримо большего. Его похороны и поныне считаются самыми масштабными за всю историю Великобритании – в общем, Уинстону бы понравилось. План его погребения, озаглавленный Hope Not («Надежды нет»), был разработан заранее. Уинстону организовали так называемые государственные похороны. До него этой чести удостаивались всего десять человек, не являющихся членами королевской семьи, в том числе адмирал Нельсон и герцог Веллингтон. Неутомимый защитник Британии, Черчилль был бы доволен такой компанией. На его отпевание пришло шесть тысяч человек, среди которых были шесть монархов и пятнадцать глав государств. Тело Черчилля на специальном поезде перевезли в Блейдон и похоронили в фамильном склепе на кладбище церкви Святого Мартина, недалеко от Бленхеймского дворца, где без малого столетие назад Уинстон появился на свет.

Его личность, его взгляды, его политическая деятельность, его книги и его речи и поныне вызывают самые противоречивые оценки, как правило зависящие от точки зрения оценивающего. О нем по-прежнему пишут книги – и эта скромная биография тому пример. В зависимости от желаемого ракурса Уинстон Черчилль предстает перед нами милитаристом или миротворцем, законченным эгоистом или героем, готовым пожертвовать собой ради спасения родины, неизменным победителем или самым обычным человеком, способным совершать ошибки и проигрывать.

«У НАШЕГО ОСТРОВА БОЛЬШЕ НЕТ ТОГО АВТОРИТЕТА И ВЛАСТИ, КАКИМИ ОН ОБЛАДАЛ ПРИ КОРОЛЕВЕ ВИКТОРИИ. ОГРОМНЫЙ НОВЫЙ МИР ВОЗНИК ВОКРУГ НАС, И ПОСЛЕ ВСЕХ НАШИХ ПОБЕД МЫ НЕ МОГЛИ БОЛЬШЕ ПРЕТЕНДОВАТЬ НА СВОЕ ПРЕЖНЕЕ ПОЛОЖЕНИЕ ИЗ УВАЖЕНИЯ К НАШЕМУ ХАРАКТЕРУ И ЗДРАВОМУ СМЫСЛУ»

(У. Черчилль)

Очевидно одно – он был политической фигурой мирового масштаба и политиком, чьи решения непосредственно влияли на ход истории и на жизнь простых британцев. Он стоял у истоков государства всеобщего благосостояния и много лет считался «врагом рабочих». Он горячо отстаивал демократические принципы и одновременно был яростным сторонником сохранения власти Британии над ее колониями. Он был готов применить силу, но охотно шел на переговоры с побежденными. Он сумел поделиться с британцами частичкой своего боевого духа, своей верой в победу и своей убежденностью, что в этой битве отступать некуда, нужно стоять до конца – и тем самым взял на себя ответственность за гибель почти полумиллиона человек (людские потери Британии во Второй мировой оцениваются примерно в 400–450 тыс. человек). Он выиграл войну – но плодами его победы, по иронии судьбы, в большей степени воспользовались другие страны, в том числе Советский Союз.

«Политик должен уметь предсказать, что произойдет завтра, через неделю, через месяц и через год. А потом объяснить, почему этого не произошло» (У. Черчилль)

Одна роль всегда удавалась ему превосходно – роль провидца. Он раньше других понял, к чему приведет трусливая политика умиротворения Германии, и был «единственным человеком, которого боялся Гитлер», как выразился накануне войны один из европейских дипломатов. Еще до окончания войны он предположил, что усиление СССР приведет к глобальному противостоянию Запада и Востока. И он же оказался прав в своем пророчестве, что разрядка мировой напряженности произойдет только вместе с падением «железного занавеса». Он фактически предсказал политические тенденции второй половины двадцатого века – всеобщую глобализацию и экономическую интеграцию.