Уханьский синдром

Руководитель отдела полковник Вернер имел научную степень по биологии и слыл человеком дотошным и аккуратным. А ещё он был отставным полковником Корпуса химической, бактериологической и радиационной защиты армии США с хорошими контактами среди военных учёных и вирусологов из DTRA7, с которыми плотно работал над потенциальными угрозами и средствами защиты. Ну и нападения, конечно.

Основываясь на профессиональном интересе и многолетнем опыте, полковник внимательно изучил документ. Как профессионал он пришёл к тем же выводам, что и доктор Ротфилд, – несмотря на экономическую и военную мощь, Америка оказалась практически беззащитна перед серьёзной эпидемией. В то же время он уже несколько лет был государственным чиновником и понимал, какой гигантской инерцией обладает неуклюжий госаппарат и как сложно его сдвинуть в нужном направлении даже при наличии явной и неотвратимой угрозы.

В случае с эпидемией угроза не была явной, да и неотвратимость её могли оспорить добрый десяток именитых вирусологов. К тому же политики интересовались судьбой и здоровьем народа, в основном когда это могло поднять их рейтинги. К сожалению, сейчас для этого был не очень благоприятный момент. Президент находился под процедурой импичмента, запущенной демократами, а в следующем году должны состояться выборы. Здравоохранение, конечно, будет важным и, возможно, даже ключевым элементом предвыборной кампании, но тема по обычаю будет забыта, как только новый или старый президент займёт своё кресло в Белом доме. Поэтому иллюзий насчёт финансирования экстренных эпидемиологических программ у Вернера не было. А вот понимание опасности и реальности угрозы было, и полковник решил развить тему, чтобы подготовить реалистичный план действий, под который можно попробовать пробить хоть какое-то финансирование.

Начать он решил с разговора со штатными вирусологами МВБ из Национального исследовательского центра биоугроз NBACC8, расположенного в Форт-Детрик, штат Мэриленд. Получив соответствующие допуски, Вернер договорился с директором о встрече и, прихватив помощника, отправился к учёным.

Комплекс лабораторий в Форт-Детрик был новым, хорошо оснащённым и укомплектованным лучшими в своей области специалистами. К тому же он плотно сотрудничал с несколькими микробиологическими компаниями и военными. В общем, это было вполне логичное место, чтобы получить информацию о статусе биоугроз.

Как выяснилось во время визита, статус оказался довольно туманным. Центр отслеживал последние тенденции в области эпидемиологии и проводил исследования с наиболее опасными биообразцами, а также геномное и ситуативное моделирование. Биоматериал приходил в основном от военных с уже отработанной раскладкой по потенциалу опасности и оценкой риска. Были у учёных и собственные модели развития биоугроз на территории США, но ни одна из них не предполагала лавинообразное распространение появившегося естественным путём супервируса. Все сценарии строились на противодействии очаговой биологической атаке террористов с применением уже известных агентов вроде сибирской язвы, чумы или ботулотоксина.

Озадачив аналитиков Центра созданием модели обвальной эпидемии на территории США, полковник связался со своим приятелем, майором Хендерсом, старшим военным вирусологом, руководителем одной из лабораторий комплекса LSTF9

, расположенного на особо секретном полигоне в штате Юта. По счастливой случайности тот оказался на пути домой из командировки в Грузию, где у Пентагона была исследовательская лаборатория в Лугаре по разработке нетипичных боевых биоагентов. Его рейс должен был завтра приземлиться в Нью-Йорке. Стыковка с самолётом на Юту была короткой, но полковник попросил перебронировать рейс, чтобы выкроить пару часов для обеда где-нибудь в тихом местечке.

Несмотря на долгий перелёт и разницу часовых поясов, Хендерс выглядел бодро и излучал сплошной позитив.

– Ты так светишься, будто Нобелевку получил, – Вернер чокнулся с приятелем пивом. Они сидели в небольшом, но вполне приличном ресторанчике в отеле недалеко от аэропорта.

– А чего мне грустить? – плеснув пеной на стол, поднял тот свой бокал. – Дела идут. Пенсия скоро. У меня ведь опасное производство. Год за три, как на войне. Если бы не эта долбаная пустыня в Юте и невыносимый режим безопасности, видит Бог, я бы ещё поработал. Мы там такие вещи творим, не поверишь! Ещё пару лет назад об этом даже мечтать не могли.

– И что же вы там делаете такое особенное? – Вернер отхлебнул пива, бросил в рот горсть солёных орешков

– Секрет.

– У меня допуски.

– Да хрен с ними с допусками. Нашего уровня ты всё равно не получишь. Ты и сам должен быть в теме. У тебя ведь свой научный центр.

– Мой центр направлен на защиту, а вы работаете над боевыми агентами. У нас разные цели.

– Брось! Цели у всех одни. Сделать что-то, чтоб выкосило китайцев, русских и иранцев, а нас не тронуло.

– И как прогресс?