Ухаживания за Августиной (ЛП)

Несколько мгновений я раздумывала, не сказать ли что-нибудь, но передумала. Вместо этого я обратила всё своё внимание на профессора Фулька, невысокого мужчину с впечатляющей шевелюрой и очками на кончике носа. Это был тот же самый профессор, который остановил драку во дворе — который умолял руководителя группы прекратить драку.

Мой интерес к моему таинственному соседу по парте угас, когда я погрузилась в учебную программу, даты сдачи заданий и обязательную к прочтению литературу.

***

В конце дня я направилась в библиотеку Вайднера. Великолепное здание в центре кампуса, построенное Элеонорой Элкинс Вайднер в честь её сына Гарри. Гарри погиб на Титанике, но он потратил свою жизнь на создание коллекции редких книг. Теперь эта коллекция была выставлена в библиотеке и включала в себя завершенную Библию Гутенберга.

Интерьер из мрамора и камня был достаточно великолепен, чтобы отвлечь любого от учебы, но читальный зал Локера был битком набит студентами. Когда я проходила между партами в поисках свободного места, старшеклассники поднимали головы. Их глаза следили за мной, их шепот следовал за мной, как тени.

От такого внимания мне стало не по себе, и я почувствовала облегчение, когда обнаружила небольшую нишу, уставленную зелеными книжными полками, и, за исключением проходящего мимо странного человека, совершенно пустую. За большими окнами небо потемнело, и вскоре библиотека была залита золотистым светом ламп. «Ночь на Лысой горе» Мусоргского гремела в моих наушниках, как я заметила, до самого вечера.

Неподалеку раздался чей-то голос, и я подняла голову. Менее чем в метре от меня стоял парень со двора. Он был одет в белую рубашку и темно-коричневые брюки, с плеча свисала потертая кожаная сумка. Выбившиеся пряди волос падали ему на лоб, а губы скривились в ухмылке.

Вблизи я могла более отчетливо разглядеть его черты. Фиолетовые круги у него под глазами, белый шрам на подбородке. На ком-нибудь другом я бы назвала их вмятинами на броне, но ему они придавали притягательный, детализированный вид. Словно вселенная потратила больше времени на его создание, включая недостатки.

Я вытащила свои наушники.

— А, вот и ты, — поприветствовал он мягким, манящим голосом. Голосом, подходящим для плохо освещенных комнат и тайных встреч. — Тебя было трудно найти.

Я внимательно наблюдала за ним. Мы играли в игру. В игру, в которой я не знала правил.

Или ставок.

Без приглашения Хоторн выдвинул свободный стул и уселся на него верхом, положив руки на спинку. При освещении его глаза казались ярче, скорее золотистыми, чем карими. Они пробежались по моим вещам, прежде чем остановиться на мне. Всё, что он видел, казалось, приводило его в восторг.

— Что ты думаешь о профессоре Фульке? — резко спросил он.

Не то, что я ожидала от него услышать.

— Он умный человек.

— А Райан Толливер? Что ты о нём думаешь?

Мой разум не мог угнаться за происходящим, перебирая скрытый смысл его слов. Парень, который сидел рядом со мной, должно быть, был как-то связан с ним.

— Он был более разговорчив, чем твой приспешник.

Хоторн ухмыльнулся, но не выглядел удивленным.

— Сорен не упоминал, что вы познакомились, — когда я промолчала, он спросил: — Как тебя зовут?

Я не видела ничего плохого в том, чтобы назвать ему своё имя, хотя и была уверена, что к этому времени он уже его знал. Загадка, поняла я с волнением, без четкого ответа.

— Августина.

Сверкнули его идеальные белые зубы.

— Здравствуй, Августина, рад с тобой познакомиться, — он прижал руку к сердцу. — Я Риккард Хоторн.

Риккард. Современная насмешка над Ричардом, но ему шло. Однако его фамилия вызвала в памяти изображения дорог, статуй и предприятий с теми же девятью буквами, напечатанными на них.

— Я тоже рада с тобой познакомиться.

Риккард оценивающе посмотрел на меня. Мою кожу покалывало от его внимания, и волна самосознания захлестнула меня. Его взгляд был слишком внимательным, слишком расчетливым. Никто никогда не смотрел на меня так, словно пытался найти нужную ниточку, за которую можно потянуть, чтобы распутать всё моё существо. Я не была уверена, радоваться мне или ужасаться.

Мне потребовалось всё моё мужество, чтобы не заерзать на стуле, не поддаться своему дискомфорту. Я не сомневалась, что в тот момент, когда Риккард заметил бы что-нибудь, он бы ухватился за это.

Мимо нас прошли две девушки, даже не пытаясь скрыть своего любопытства. Одна из них окликнула Риккарда по имени в знак приветствия, и он помахал ей через плечо, не отводя от меня взгляда.

Как только они прошли мимо, он спросил: — У тебя есть парень, Августина?

Из всех вопросов на свете я не ожидала, что он задаст именно этот. Я уже открыла рот, чтобы ответить «нет», когда в моей голове промелькнул образ Джонатана.

— Есть.

— Мм, — его кадык дернулся, мои глаза проследили за этим движением по собственной воле. — Тебе придётся с ним расстаться.