Уходя не зарекайся

Ей с трудом удалось заставить девушку поесть, а потом уложив ее и укрыв поплотнее одеялом, которую принесла с собой, Латифа села рядом.

– Это приказ господина наказать тебя, лишив еды, посадить на хлеб и воду, Я не знаю почему. Я не могла его ослушаться.

– А откуда Вы знаете русский?

– У меня отец араб, а мама русская, поэтому я знаю его с самого с детства

– Значит ваша семья тоже здесь?

– После школы, я поехала в Россию учиться, поступила в университет, а после вышла замуж и осталась там, родилась дочь, но вскоре мы расстались…

– У Вас есть дочь?

– Была. Она умерла – сказала женщина после некоторого молчания

– Правда? А от чего она умерла? – негромко спросила девушка

– Моя дочь вышла замуж за араба и жила здесь в Аль Шамсе, это небольшой городок на берегу. Она была беременна и не могла родить. Врач сделала все возможное, но оказалась бессильна. Ей срочно нужна была помощь… Я приехала, но не успела, было уже слишком поздно, она умерла. А я так и осталась здесь. Вышла замуж за местного, мой муж в этом доме садовником работает. А я лекарь, лечу народными средствами, травами

– А сколько ей было лет? – взволнованно спросила она

– Так же как и тебе сейчас – женщина тепло посмотрела на Еву и погладила ее по голове

– У Вас нет больше детей?

– Расскажи лучше о себе… Как ты здесь оказалась? – поменяла она тему разговора

* * *

Салман сидел в своем кабинете перед компом когда Латифа зашла к нему. С самого начала она по личному приказу Салмана присматривала за Евой, и обо всем докладывала ему. Она была взволнованна, так как новость была неординарная, и не знала как он на нее отреагирует:

– Как она? – Он сосредоточенно смотрел на женщину

– Слабая еще, но через несколько дней будет в норме

– У тебя что-то еще – почувствовал что она чего-то не договаривает

– Господин… Она беременна…

– Что? Что ты сказала? – его бровь стремительно поползла вверх

– Эта девочка… Она беременна – негромко произнесла она

Эта новость была как гром среди ясного неба и конкретно выбила почву из под ног… Нет… конечно я знал что от секса рождаются дети, но ни разу мне и в голову не приходило что у нас с Евой может быть общий ребенок. У меня нет детей, и я не планировал их заводить, во всяком случае в ближайшие сто лет.

Но этот случай, он особый… я единственный мужчина в ее жизни, а значит он действительно мой. И не смотря ни на что, я не собираюсь от него отказываться. Он останется со мной.

Впереди еще долгие месяцы беременности. Теперь, в ее нынешнем положении, когда она вынашивает моего первенца, то находиться в подвале она больше не будет. Надо перевести ее в дом, чтобы Латифа окружила ее заботой и вниманием. Но все в ее руках. Она должна подчиниться и сама прийти ко мне и принять меня как своего единственного мужчину. Только так…а по другому не будет.

А после родов…гаремы и бордели сразу отпадают… мать моего ребенка не может ублажать сотни мужчин, об этом не может быть и речи…только одного – отца своего ребенка… но мне она уже будет не интересна…

– Пустыня большая, песка на всех хватит… задумавшись прошептал Салман

Женщина все поняла… Ева не жилец… Ей только что подписали смертный приговор. Она была страшно напугана и опустив глаза быстро вышла из комнаты.

Латифа никогда не вмешивалась ни во что, что происходило в этом огромном доме. Догадывалась какими делами промышляют Салман с Мусой, но знала что это ее не касается, потому что жива, покуда держит язык за зубами и не вмешивается ни во что. Ничем не интересовалась кроме своего целительства и трав. Ни о чем не спрашивала. Ни с кем не общалась Следила за здоровьем своего господина, и его людей. Он ее не обижал, и будучи единственной женщиной проживающей в доме, свободно, не считая заложниц, которые временно содержались в подземелье, ей поручались разного рода дела требующие женского вмешательства.

Ей было жалко эту девочку, единственную, кого она подпустила близко к своему сердцу. Ева напоминала ей ее единственную дочь, которая так рано ушла из жизни, почти в таком же возрасте. И при виде ее, зная как Салман жесток с ней, потому что по другому просто не умел, а может не хотел, сердце ее сжималось. Не покидала мысль что может быть, и ее дочь так же мучилась, только не нашлось человека кто бы ей помог.

Она держалась до последнего, не вмешиваясь в проблемы Евы, отстраняясь от нее, следуя принципу невмешательства, единственному, благодаря которому можно выжить в этом доме. Но увидев полуживую девочку, лежащую на голом полу, в бреду зовущую свою маму, сердце ее не выдержало. Кинувшись к ней на пол и положив ее голову к себе на колени, впервые за долгие годы позволила себе расплакаться.

Но что она может сделать в этой ситуации? Чем сможет ей помочь ?

Из этого огромного роскошного дома – тюрьмы невозможно сбежать, да и некуда. С одной стороны на сотни и сотни километров простирается безжизненная голая пустыня. С другой, выберешься к людям все равно поймают и вернут… А единственная дорога ведущая к дому просматривается камерами видеонаблюдения круглосуточно…

ГЛАВА 9