Уходящие в вечность

Вопрос Гранина я переадресовал сыну Лееба, с которым к тому времени оживленно переписывался. Вскоре получил от него письмо, где он рассказал, как, по его мнению, развивались события под Ленинградом осенью 1941 года.

Вот что он, в частности, написал: «8 июля 1941 года Гитлер выразил намерение сровнять Москву и Ленинград с землей. Его просчет заключался в том, что для этого попросту не хватило бы технических средств. Ленинград мой отец, фельдмаршал Риттер фон Лееб, не мог уничтожить артиллерийскими обстрелами или бомбардировками, поскольку у него для этого не хватало орудий, а авиация ему не подчинялась. У него был лишь выбор между захватом города и его окружением.

Спустя неделю группа армий «Север» получила уведомление о том, что Ленинград не следует занимать, его необходимо вначале окружить.

Еще в Первую мировую войну германским генеральным штабом была подготовлена докладная записка на предмет военных действий в отношении Петербурга. Гитлер, прочитавший большое количество военной литературы о Первой мировой войне, был знаком с этой докладной запиской. Из нее он сделал для себя вывод, что «плотное окружение» является самым оптимальным решением судьбы этого города. Данный факт приводит Бернгард фон Лосберг в своей книге «В штабе верховного командования вермахта. Записки офицера генерального штаба» (стр. 133). Издана книга в Германии в 1950 году.

В пункте 5 «Директивы фюрера» от 21 августа 1941 года Гитлер распорядился добиваться именно плотного окружения Ленинграда. Тем самым окончательно было принято решение об осаде города.

На совещании 5 сентября 1941 года Гитлер заявил, что Ленинград после захвата Шлиссельбурга должен стать «второстепенным театром военных действий».

13 сентября немецкие войска заняли Красногвардейск. После этого группе армий «Север» было приказано пробиваться от внешней полосы окружения к так называемому ближнему рубежу окружения: Ивановское – вниз по течению Невы – Александровская – перекресток дорог восточнее Урицка – Урицк.

В эти дни один из немецких танков прорвался к предместью Ленинграда. По рации он доложил наверх: «Мы стоим на окраине города и можем без помех войти в него». Когда последовал приказ повернуть назад, то танкисты не захотели этому верить. Командир танковой роты вынужден был повторить экипажу танка приказ на отход и добавил: «Это распоряжение исходит от самых высоких инстанций». Генерал Курт Бреннеке, начальник штаба группы армий «Север» и подчиненный моего отца, подробно описал этот эпизод, когда в 1990-х годах побывал в моем доме в Хоеншвангау. Имеется фотография с датой 15 сентября, на которой изображены два немецких солдата, стоящие перед выкрашенным в ярко-красный цвет трамваем на шоссе под Урицком в 10 километрах от центра Ленинграда. Русский вагоновожатый явно не рассчитывал на эту встречу с немцами.

Фон Лосберг в своей книге «В штабе верховного командования вермахта» описывает эпизод, имевший место 16 сентября под Ленинградом. Эту же сцену, но уже в красках расписывает Хассо Стахов в книге «Трагедия на Неве»: «Мы находимся на Дудергофских высотах на местности, оборудованной еще с царских времен для проведения маневров. Вдали проблескивает шпиль Адмиралтейства. У стереотрубы столпились генералы, среди них: Гепнер – командующий 4-й танковой группой и Рейнгардт – командир 41-го моторизованного корпуса. Рейнгардт обращается к Гепнеру: «Дайте мне 8-ю танковую дивизию, и завтра к вечеру я доложу вам о взятии города!» В ответ Гепнер бурчит: «Вы же ведь знаете, он этого не хочет!» Под этим «он» подразумевается Гитлер».

Был период, когда Гитлер планировал отвести целиком 3-ю танковую группу от Москвы, направив ее против Ленинграда. Но теперь, поскольку кольцо вокруг Ленинграда сомкнулось, Гитлер посчитал, что на этом участке фронта танки больше уже не потребуются. Поэтому он распорядился вывести 4-ю танковую группу из состава группы армий «Север», направив ее на Москву. Адъютант фельдмаршала фон Лееба подполковник фон Грисенбек записал позднее в своем дневнике: «Захвату города, который охранялся лишь слабыми силами, препятствовал приказ свыше, согласно которому были отведены семь дивизий с целью их дальнейшей переброски на Москву. Предостережение Лееба, высказанное им в личной беседе с Гитлером, что таким образом не будут взяты ни Москва, ни Санкт-Петербург, подтвердилось».

Находясь в плену у американцев, мой отец записал в дневнике 30 августа 1945 года: «После обеда прогулка с русским полковником по фамилии Риль. В войну он был начальником оперативного отдела в штабе 22-й армии, стоявшей под Полоцком. Он говорит, что ни один из русских не понимает, почему немцам не удалось взять Ленинград. Ведь его почти нечем было оборонять. Я мог лишь ответить, что мне это точно так же было непонятно».