Уходят не простившись (Русский десант на Майорку - 2)

Дальше, однако, пошло спокойнее, за чаем Всеволод Павлович любезно осведомился, чем милая барышня занимается в свободное время, и продавщица из овощного, как мысленно обозвал её Паша, немедленно приняла облик милой барышни и поведала, что изучает испанский язык. Всеволод Павлович выказал одобрение, спросив, однако:

- Почему же именно испанский? Английский или немецкий - более практично.

Сейчас опять всплывет аргентинское мясо, похолодел Павел, но Лиза завела речь о красоте и полезности испанского и даже прочитала что-то непонятное и звучное, с раскатистым "р-р-р". Оказалось, стихи Лорки.

- Без языков иностранных нынче никуда, - высказалась она в заключение, - Жаль, что ты, Павлик, свой немецкий никак не используешь...

- Да я его так только знаю, на бытовом уровне. Может, пойдем, Лизок, а то с этими электричками... Провожу и вернусь, - пообещал он старикам.

- Ну излагай давай, что не так, - начала Лиза прямо за дверью подъезда на темной улице, - Папаша твой за сердце хватался - потрясен? А Коньков ничего - выдюжил. Сразу видно - простой человек, из народа... Вроде меня, не то что вы, интеллигенция.

- Мы все притворяемся - вы народом, а мы интеллигентами, на практике все одинаковые, - сказал Павел, - Ну что они тебе сделали?

- А пусть не наезжают, я не люблю, когда на меня наезжают.

- Зато я обожаю, - Павел махнул рукой, пытаясь остановить старенький "москвичок", но тот пропуделял мимо, - Никто на тебя и не наезжал, никто в твоих малаховских комплексах не виноват.

- Что это с тобой? - опешила Лиза, - Псих!

- Директор, говоришь, всех баб перебрал и в постели не шибко горазд? Я-то догадываюсь, откуда такая осведомленность, но зачем было отцу моему сообщать? Потому ты утопленницу эту чертову так люто ненавидишь, правда? Отбила рыжая шавка у эдакой красотки...

- Скажи еще, что это я её утопила...

Затормозили рядом "жигули", высунулся водитель:

- Едем, молодые люди?

- Едем, едем! - Паша, приоткрыв заднюю дверцу, попытался впихнуть в машину дрожавшую от гнева подругу, та вывернулась, возникла небольшая потасовка. Пока Паша извинялся перед водителем, Лиза была уже далеко: перебежала на бульвар, направляясь к метро. А, и черт с ней! "Жигули" уехали, а Павел все стоял на месте. Догонять не стал, но и домой не повернул. Смотрел вслед уходящей, не в силах поверить, что так вот дико закончился долгожданный вечер. Пожалуй, и не только вечер - все закончилось, от него отделались, отставку дали, весь этот скандал был просто прелюдией к отставке, неспроста она вела себя так вызывающе. Перед отцом страсть как стыдно, а Коньков - он проще, он поймет...

...И это был ещё не конец горю: вернувшись раньше, чем его ждали, Павел услышал из-за двери: ссорятся старики, кричат друг на друга. Голос отца:

- Обычная хамка, быдло. Пашка - слепой дурень!

- Девка как девка, все они сейчас такие. Благовоспитанную барышню ему подавай - да где ж Пашке её взять? Белогвардейских нянек больше нету...

- При чем тут нянька? Прилично себя вести - вот и все, что требуется, неужели так трудно? Гизела могла - почему же эта малаховская дура хотя бы помолчать не пожелала? За умную бы сошла...

- Гизела... - отозвался. Коньков, и даже из передней Паше слышно было, как дрогнул сипловатый голос. Всегда он подозревал, что старый сыщик неравнодушен был к его матери, а вот отец, убаюканный семейным счастьем, этого не замечал. - Сколько Гизела твоя хлебнула - другая бы в ведьмы записалась, род человеческий истреблять. Ребенок незаконнорожденный, муженек - Господи пронеси, тюрьма, психушка... А она все тебе ангел, гутен морген, цирлих-манирлих, салфетку к каждому куверту. Таких больше не производят. В карете прошлого далеко не уедешь, не помню, кто сказал...

- Двоечник чертов, - в голосе отца уже улыбка, незаменимый гость дядя Митя. Ссоре конец, но что это за разговоры про тюрьму и прочее? Паша постановил непременно в ближайшем будущем это выяснить, а пока повозил ногами по резиновому коврику в передней, покашлял: мол, заканчивайте, я уже тут.

Его появление стариков явно смутило, уж не подслушал ли чего Павел и с чего так рано явился?

- От метро вернулся, - сообщил молодой человек, хотя никто его не спрашивал, очень уж выразительны были физиономии сидевших в комнате, - Мне дали понять, что мое общество более нежелательно.

- Оно и к лучшему, - отозвался Всеволод Павлович, поднимаясь. - Ты, Дмитрий, у нас заночуешь?

- А негде больше. Вся семейка заявилась. На семейной кровати дочка с мужем, стоеросы по диванам расположились, бабка в кухне на раскладушке.