Уклоны, загибы и задвиги в русском движении

Первое — это достигнуть оптимального баланса разграничения полномочий между Федерацией и регионами. Как вы знаете, здесь была проведена большая, можно сказать, огромная работа. Но мы всё равно ежегодно уточняем параметры этого разграничения. В том числе вносим изменения в перечни имущества, необходимого для федерального, регионального уровня, для того чтобы полноценно исполнять свои функции. Считаю, что надо вернуться к этому вопросу и наконец определиться, сколько и какого имущества надо регионам.

Второе. До сих пор не найдена схема оптимального размещения по стране территориальных структур федеральных органов исполнительной власти. Их вообще очень много, надо их сокращать. А также нужна схема их эффективного взаимодействия с региональными органами власти. Напомню, что в соответствии с частью 2 статьи 77 Конституции федеральные органы исполнительной власти и органы исполнительной власти субъектов Федерации образуют единую систему.

Третье. Законодательные органы власти субъектов Федерации вносят в Государственную Думу множество инициатив, но законами из этих инициатив становятся лишь единицы. Это объясняется их недостаточной проработкой и большим количеством альтернативных законопроектов в Думе. А в целом плохой информированностью регионов о законодательном процессе на федеральном уровне. Полагаю, что здесь значительно большую роль, чем сейчас, мог бы сыграть Совет Федерации — как координатор законодательной деятельности представительных органов территорий. Прошу представить такие предложения с учётом предлагаемого мной нового порядка его комплектования.

Севастьянов: Как много верных, вроде бы, слов… Доверимся, вознадеемся?

У представителей точных и технических наук есть правило: прежде чем решать задачу, решить теорему ее решения. То есть, удостовериться, что данная задача в принципе может быть решена, что она вообще имеет решение. Поскольку в мире существует множество задач, никакого решения не имеющих.

Сдается мне, перечисленные Медведевым задачи именно из разряда таковых.

А все потому, что для России федеративное устройство есть нонсенс и противоестественная конструкция, противоречащая ее историческому пути и всей, так сказать, онтологии. И как ни пытайся решать частные вопросы, связанные с улучшением той или иной стороны федеративной проблемы, все это — мертвому припарки, поскольку сама межеумочная федеративная система неорганична для нас, была навязана нам большевиками силой, она доказала свою ублюдочность и опасность на примере всего СССР и, если от нее радикально не избавиться, докажет то же самое и на примере России.

Об этом написано множество работ и даже есть докторская диссертация историка А.И. Вдовина (МГУ), углубляться в данную тему нет надобности. Достаточно сказать, что федерация есть позитивный, прогрессивный момент, когда речь идет об объединении разрозненных земель, разных частей в одно целое (США, ФРГ), но она же есть негативный, деградационный момент, когда мы сталкиваемся с расчленением единого целого на части, на земли (РСФСР и ее наследница Россия). В первом случае это шаг к целокупности страны, во втором — к распаду.

Поэтому надо сосредоточиться не на том, как усовершенствовать заведомо негодную, болезнетворную для нас конструкцию, а на том, как ее с наименьшими потерями демонтировать и вернуть Россию в ее естественное цельное (унитарное) состояние.

Что мы скажем на ВСЕ это?

Один из главных недостатков президентской формы правления состоит в том, что проблем в стране много, а президент один. Он не может, даже чисто физически, быть компетентным во всех проблемах, а значит неизбежно попадает в кабальную зависимость от экспертов, консультантов. Хорошо, коли здравого смысла и житейского опыта у него достаточно, чтобы смотреть сквозь их вольное или невольное вранье и видеть проблему такой, какова она есть. А если нет? Если он попросту еще слишком молод и мало терт жизнью?

Национальные вопросы — важнейшие, определяющие. Этнополитика, как сегодня всем становится ясно, есть для любого политического деятеля — наука наук. От не усвоивших ее уроков людей жди беды. Но нашу номенклатуру — ни советскую, ни постсоветскую — никто этнополитике не обучал, ее постулатов и законов не объяснял. Никто не объяснял нашим руководителям, что нация первична, а государство вторично, и что поэтому телесное и душевное здоровье государствообразующего народа превыше всего. Никто не учил будущих президентов России смотреть на все вещи сквозь призму русских интересов. Так, как смотрит любое нормальное — израильское, или английское, или эстонское, или казахстанское — правительство сквозь призму интересов, соответственно, евреев, англичан, эстонцев или казахов. Вот поэтому и решаются у нас судьбоносные вопросы через пень-колоду, непродуманно и непоследовательно. Винить в этом, на первый взгляд, некого. Но нам-то от этого не легче!