Украденный. Книга вторая (СИ)

Каену застыл не зная, куда податься. Там, у огня, отчетливо слышались звуки поцелуев. Он уже хотел развернуться и уйти в лес, когда услышал голос Ариса:

— Унау, ты слышишь, как журчит вода ниже по течению? Это перекат. Там есть гладкие камни. Весь день они впитывают солнце, а ночью становятся теплыми.

— Никогда не видела переката, — её голос был похож на чашку полную сладких ягод!

— Пойдем! Я хочу положить тебя на гладкий камень.

Она хихикнула.

— Твоей гладкой спиной. А я лягу сверху…

— О, А-арис…

— Пойдем. Нет, не ходи, я сам унесу тебя.

Каену увидел сквозь ветви силуэт Ариса — широкие плечи и косы, перетянутые ремешками. Это Унау плела, пока он спал…

А вот и она. О боги, да на ней ничего! Ее кожа белеет в темноте. Арис закинул ее на плечо. Ее волосы достают до самой земли, а она хохочет и гладит руками его спину.

Вот они проходят в трех шагах, но его не видят. Арис шепчет горячо:

— Ты будешь кричать, Унау. Ты будешь кричать снова!

— О, А-арис, я буду кричать, когда ты ляжешь сверху…

3

Некоторое время Каену стоял как оглушенный. Потом их шаги стихли. Он вышел к навесу на ватных ногах. Огляделся в темноте. Сердце билось, как дурное.

Тихо, тихо. Он знал, что так будет. Унау никогда не принадлежала ему. А тот единственный взгляд, которым они обменялись год назад на празднике весны ничего не значил. Только как же жжет внутри!

Тихо. Тихо. Всё.

Он немного покачался, сжав виски руками. Потом нашарил приготовленные с утра ветки. Нужно подбросить в огонь, пусть знают, что он вернулся. А что, если Арис захочет, чтоб он ушел и оставил их? На миг стало страшно, будто он остался совсем один на свете.

Каену обхватил руками колени и немного покачался. Когда они вернутся, он не покажет вида… нет, лучше уснуть и вовсе не видеть, как вернется голая Унау. А утром… все будет иначе.

Каену притащил немного веток и достал скатку. Лег. Снова сел. В отдалении хрустнула ветка. Это Арис с Унау возвращаются?!

Он лег и закрыл глаза, прислушиваясь. Снова хруст, теперь будто с другой стороны. Дух пришел по его душу? Или это зверь рыщет? В этих лесах, полных жизни, разве знает он, чего ждать?!

Хруст теперь раздавался будто с двух сторон разом. Он подтянул к себе лук и стрелы. Ждал, вглядываясь до боли в глазах.

Костер почти погас, только угли чуть розовели, подергиваясь от жара. Он вдруг пожалел, что не остался дома. Там все было своим. Тут все чужое.

Хруст веток усилился и он услышал шаги. Теперь сомнений нет — кто-то идет к ним из леса и это не дух и не зверь. Каену вскочил на ноги и выстрелил во тьму. Долго ждал. Ничего не происходило. Он повернулся и вскрикнул, вскидывая руку с ножом. Перед ним стоял человек.

Рука упала, как неживая. Каену потерял опору и упал. Тело будто не принадлежало ему больше. Он видел, как из подлеска появились еще две пары ног и остановились возле первых.

— Зачем ты так? — услышал он мужской голос.

— Чтоб не кричал.

— Да пусть бы кричал, что такого?

— Слышишь, что творится у Оленьей запруды? Не хотел бы я, чтоб меня отвлекали криками в такой момент!

Они хихикнули.

— Гляну, все ж любопытно узреть деву, — пара ног направилась к навесу под которым лежала Лара.

«О Ворон, что же мне делать?!» — мысли Каену в отчаянии метались внутри, но тело оставалось неподвижным.

Его подняли и усадили, прислонив к дереву.

— Не волнуйся, — один из пришлых был седым стариком, он и заговорил с ним. Старик был одет в штаны и кафтан из кожи, остальные в белых полотняных рубахах и штанах, с обручами, перехватывающими волосы надо лбом.

Двое молодых разделились — один подошел к Ларе, второй к костру, махнул рукой, едва заметно, чуть-чуть, но пламя вдруг разгорелось само собой. Колдун!

Стало светло как днем. Каену одними глазами метался по поляне, оглядывая нежданных гостей. Двое молодых точно были братья, так похожи у них лица. Оба широкоплечие, полные сил, высокие, почти с Ариса ростом. Старик очень стар, волосы белее снега. Он присел перед Каену и сказал успокаивающе:

— Не волнуйся, я старый друг вождя Ариса, мы не желаем зла. Напротив, мы пришли помочь!

Только Каену ни на миг не поверил.

В этот момент вернулся тот, что ходил посмотреть на Лару.

— Это она. Она! Неужто вышло?!

Другой пожал плечами:

— Не знаю. Поглядим, что скажет дядька.

— Поглядим! — кивнул первый. Он был помладше и глаза у него были с безуминкой. Он посмотрел на Каену. Улыбнулся:

— Глядите, он же внутри себя вертится как карась на сковородке! Эй, парнишка, твой вождь нам не враг и мы не враги ему. Напротив, очень ждамши. Ты орать не будешь, коли освобожу? А? Сейчас ослаблю и ты кивни, что понял… хорошо?

— Вторак! — повернулся к нему старший брат.

Едва чары ослабли, Каену заорал во всю силу легких:

— Напали! Арис!

И тут же понял, что он кричит, но не издает при этом ни звука.

Парень захохотал, указывая на него пальцем:

— Гляди как дернулся, а? Сме-ешной!

— Вторак, довольно! Скажу вот дядьке!

Он повернулся к Каену:

— Вторак тебя не тронет. Ничего не опасайся Я бы тебя освободил, нам-то не жалко, хоть оборись. Да ведь твой вождь не рад будет.

Вторак снова захихикал:

— Как он придет обратно, поймешь, что зря волновался.