Укради мое сердце

Я пытаюсь совладать со своими эмоциями и из последних сил держусь, чтобы не вцепиться кому-то из бывших одноклассниц в волосы. По правде говоря, меня останавливает только большой живот. Я нежно провожу по нему, чувствуя ладошкой, как пинается малыш, и это, как всегда, успокаивает меня. Натягиваю на лицо маску спокойствия и толкаю дверцу кабинки.

В одной из девчонок я с трудом узнаю Алку. Теперь она рыжая, а не блондинка. И грудь у нее намного больше, чем была в девятом классе. А вот вторая явно не училась со мной, но она мне кажется смутно знакомой. А, точно, это же и есть та самая девочка, с которой Рома вышел в обнимку из школы. Ну, в десятом классе, когда я пряталась за деревом, чтобы еще хоть разочек взглянуть на него.

Они замолкают и поправляют макияж. А потом я замечаю на себе взгляд Аллы и понимаю, что меня узнали.

— Привет, — машу рукой, смотря на девушку в отражении зеркала.

— Вероника? Вероника Ромашкина? Да ладно! — удивленно выкрикивает она, пялясь на мой огромный живот. А потом я замечаю, как она переводит взгляд на безымянный палец моей правой руки. И, конечно же, кольца там нет. Оно не налезает. Ведь у меня даже пальцы потолстели.

Ее глаза расширяются от удивления, и между нами зависает неловкая пауза.

— А это Катя, — отмирает она. — Ты ее не помнишь, потому что она перевелась к нам после девятого класса. А как ты узнала о встрече? Мы даже не знали, как с тобой связаться. Ты удалилась из всех социальных сетей.

— Ну, я все еще держу связь с некоторыми из наших, — говорю уклончиво, подставляя руки под теплый воздух.

Я так и не восстановила свои страницы в сецсетях после того инцидента. Хотя вру, я создала фэйковую страницу и слежу за тем, кого «лайкает» мой муж. Пока что никого. Он почти не появляется там, но Ночному Волку все еще написывают всякие девицы.

Мы вместе выходим из уборной и идем к зарезервированному столику. Нас человек двадцать, и мой взгляд безошибочно находит темную макушку моего мужа.

— Кстати, Соловьев здесь тоже есть, надеюсь, вы не пуститесь во все тяжкие, вспоминая былые времена, — хрюкает Алла, а на моем лице расцветает улыбка. Черт, я бы с удовольствием повторила все заново. 

— Не волнуйся, мы переросли тот возраст, — хмыкаю я и подхожу к Роме.

— О, а вот и моя жена, Вероника Соловьева, — довольно скалится он, наблюдая за реакцией одноклассников. Все взгляды в один миг были направлены на меня. И на мой живот. Да, я беременна. Да, это случилось неожиданно. И нет, мы нисколько не жалеем об этом.

— Так это же Ромашкина, — выкрикивает кто-то.

— Соловьева, теперь она Со-ло-вье-ва! — Рома обнимает меня, притягивая себе, и впивается в губы поцелуем.

— Не могу поверить.

— А я знала, что они на самом деле были влюблены друг в друга.

— Братан, мне надо выпить. Все это очень странно.

— Соловьев забабахал Ромашкиной бэйбика. Теперь я точно уверен, что путь к примирению лежит через… Ау, больно!

Все голоса вокруг словно исчезают. Есть только я и он. Мой самый лучший муж. Я смотрю в глаза Роме и понимаю, что я счастлива. Как никогда прежде. Вот он — моя тихая гавань, мое вознаграждение за пережитый ужас, моя жизнь и мои будущие убитые нервные клетки.

Рома еще не знает, что сегодня ночью у меня начнутся схватки и утром мы будем держать на руках нашу кроху-дочь.

Не знает, что через пять месяцев я побью его веником и выставлю из квартиры. Потому что окажется, что я вновь беременна. А через четыре часа после этого с маленьким ребенком на руках помчусь в отделение полиции, потому что его повяжут доблестные стражи порядка, когда он попытается залезть в окно нашей квартиры. В одних трусах. Согласитесь, это выглядело подозрительно.

Он не знает, что Денис выкупил его байк на следующий день после того ужина и припрятал до лучших времен. Вернее, пока оболтус не станет серьезным мужиком.

Зато он точно знает, как сильно я его люблю. С первого взгляда, с первой тетради, залитой чернилами, с первого синяка на моем запястье и попытки выставить меня идиоткой на школьной линейке. И всегда буду любить. Как бы ни изменилась наша жизнь. Что бы ни произошло. Потому что мое сердце навсегда принадлежит ему.

POV Рома

— Это нереально круто. Это нереально круто. Это нереально круто-круто-круто-круто…

Мы с Никой тихонько подпеваем песне, на улице темно, на часах около полуночи, а я веду машину со скоростью не больше сорока километров в час, потому что на заднем сиденье в детском кресле засыпает наша дочь. Это наш ежедневый ночной ритуал, потому что малышку можно убаюкать только так. Я чувствую, что в ее крови течет та же любовь к железкам, что и у меня. В будущем я точно научу ее гонять на байке и вытворять всякие финты.