Украинский Брестский мир

А. Я. Шульгин, выступая 12(25) декабря на пленарной сессии Рады, еще по-старому высказался в пользу мира не сепаратного, а всеобщего. Его доклад вызвал разногласия, не позволившие сразу принять решение. Тем временем из Бреста, не дожидаясь окончания первого раунда мирных переговоров, вернулся Любинский, бывший единственным из украинцев свидетелем их открытия. Чтобы его заслушать, депутаты прервали обсуждение волновавшего всех аграрного проекта.

Однако выступление Любинского 14(27) декабря носило, судя по газетному отчету, исключительно агитационный и своеобразный по направленности характер. «Немецкая и австрийская делегации имели опытных руководителей, – начал докладчик и продолжал с иронией, – а в состав русской входили: глава – Адольф Абрамович Иоффе, Розенфельд-Каменев, мадам Биценко, профессор Покровский и Цеппер (человека с такой фамилией в штате делегации не было; был И. Я. Цеплит – подполковник Генерального штаба, член группы военных консультантов. – И. М.)».

Вызвав таким вступлением почему-то смех на хорах, оратор продолжал, подобно известному гоголевскому герою: «В составе русской делегации я должен был остаться для контроля. Я требовал формального ведения дела, ведения протоколов… и они, хоть и нехотя, согласились (более чем странное заявление, потому что основным инструментом своей дипломатической практики большевики считали гласность переговоров и, начиная с договора о перемирии, выступали большими ревнителями точности ведения протоколов и их немедленной публикации. Для сверки протоколов была образована специальная смешанная комиссия. – И. М.

) ^{30}. Все державы очень интересовались Украиной… и хотя дипломатическая тайна не позволяла о многом рассказать, я был горд, что мне не приходится краснеть за мой край. Я чувствовал ту непобедимую силу, которую в последнее время набирает Украина (аплодисменты)». Свою речь оратор завершил вопросом: «Я приехал спросить вас: какую нам позицию занять в этих переговорах?» И получил в ответ одобрение Центральной радой решения правительства о немедленной посылке украинской делегации в Брест

^{31}.

Тем временем побывавший в Киеве Прошьян вернулся, казалось, с обнадеживающими результатами. Из беседы с Грушевским, Винниченко, Поршем и другими он вынес впечатление о возможности соглашения между Киевом и Петроградом. 19 декабря (1 января 1918 года) при обсуждении его доклада в Совнаркоме выступили Иосиф Сталин – «на основании телеграмм… и… всей информации, сосредоточенной у него в руках»; Вячеслав Менжинский – «в связи с финансовым вопросом», а также член Совнаркома левый эсер В. А. Карелин – «на основании его знакомства с украинским вопросом и разговоров его с деятелями из Украины» ^{32}

.

Ленин подготовил резолюцию Совета народных комиссаров с предложением правительству Украинской центральной рады «открыть деловые переговоры на основе взаимного признания» и с единственным условием – «признать контрреволюционность Каледина и не мешать войне против него», добавив, правда, формулировку Троцкого о том, что только власть Советов украинской крестьянской бедноты, рабочих и солдат сделает невозможными столкновения между братскими народами ^{33}.

Текст резолюции перед окончательным утверждением Сталин передал по прямому проводу в Харьков народному секретарю промышленности и торговли Ф. А. Артему (Сергееву) и Владимиру Антонову-Овсеенко, сообщив со слов Прошьяна, что «Рада не прочь войти в переговоры, если Совет народных комиссаров согласен на это». Он задал вопрос: согласны ли харьковцы с такой резолюцией? – и назначил Артему разговор на час дня ^{34}. Похоже, что дело ограничилось тогда консультацией с Артемом, который не поставил в известность других членов НС и ЦИК Советов Украины. Они узнали о предложении Совнаркома Киеву позже, когда в Петрограде был получен отрицательный ответ правительства Центральной рады.

20 декабря (2 января 1918 года) по докладу Сталина резолюция была окончательно утверждена. Заметим еще, что в черновом рукописном протоколе этого заседания записано, что был заслушан доклад И. З. Штейнберга, наркома юстиции, левого эсера, «о переговорах с делегатами из Украины» ^{35}. По-видимому, речь шла о делегатах, избранных от Украины во Всероссийское учредительное собрание.