Укрепрайон «Рублевка»

Он направился домой, чтобы оперативно подготовить материалы, распечатать их для Талбота. Багрянский усиленно пытался вспомнить привычки английского коллеги: где тот любит бывать, с кем общается, какие рестораны и бары предпочитает. План был предельно прост: встреча с Тимом должна выглядеть случайной. Только в этом случае ей никто не смог бы воспрепятствовать. В итоге он отправился в паб «Лондон» на углу Нового Арбата и Новинского бульвара, в котором лет десять назад, казалось, Тим прописался навсегда из-за своей фанатичной преданности любимому пиву «Гиннесс» – лучшему по тем временам в Москве.

Спустившись в подвал, Лев прямиком направился к стойке. Бармен показался ему знакомым.

– Тим давно не забегал? – спросил Лев вместо приветствия.

– Такое впечатление, что он даже не выходил. Посмотри в том углу.

– Тогда сделай милость, отнеси ему пинту и вот эту штукенцию. Так, чтоб незаметно.

Багрянский протянул бармену тысячерублевую купюру, в которую была завернута флэшка, а сам присел за свободный столик. Он заметил, как бармен аккуратно повернулся в его сторону, и Тим понял, от кого пиво и все остальное. Хотя приятели не виделись давно, Талбот его сразу узнал и все понял.

Наутро он уже ждал Маслова на Новорижском шоссе.

Приятель приземлился ровно в одиннадцать и по всей форме доложил, что готов выполнить задание.

– Топлива хватит с лихвой. План такой. Над Жуковкой снижаюсь и на бреющем разбрасываю твою макулатуру. Все будет сделано в наилучшем виде. Единственное, что не обещаю, что прокламации попадут в каждый двор.

Примерно через полчаса обитатели Рублевки наблюдали удивительную для них картину: над домами и верхушками высоких сосен летал раскрашенный во все цвета радуги дельтаплан. Антон во весь голос пел, а Багрянский осторожно, поглядывая вниз, разбрасывал листовки. Только что он запустил партию на площадь в Жуковке, где раньше всегда было полно машин и людей. На сей раз он успел заметить, что площадь была пуста. Но «посылка» уже улетела.

Неожиданно в небе, словно коршуны, почуявшие легкую добычу, появились две ощетинившиеся дулами пулеметов пятнистые «вертушки». Они начали упорно преследовать дельтаплан с явным намерением приземлить воздушного пирата.

– Ты смотри, что делает сука! – В наушниках Антона раздалась отборная брань. – У нас есть инструкция, что делать с дельтапланами?

– Твою мать! У меня инструкция, что делать с наземными целями на случай прорыва кольца. Даже про самолеты ничего не сказано, – оправдывался другой голос.

Маслов сорвал наушники и приложил к уху Багрянского:

– Послушай.

Он сообразил, что вмонтированная несколько дней назад в панель дельтаплана рация перехватывает разговор пилотов вертолетов, которые даже не удосужились уйти с открытой радиоволны.

– Так это же они! – что было силы закричал журналист, тыча рукой в сторону «вертушек». Как пить дать, начнут стрелять.

– Спасибо. Сам догадался. Что делать будем?

– Я тебе в такой ситуации не командир. Жаль, только листовок еще полно...

– Понял, не дурак! – крикнул Антошка и повел дельтаплан практически между домами и участками.

Багрянский видел, как из них высыпали люди, что-то отчаянно сигнализируя руками. В ответ он скидывал листовки.

– Я все-таки этих сук припугну. А попаду – тоже не беда, – до Маслова вновь донесся прорезавшийся в наушниках хриплый голос.

В то же мгновение Багрянский почувствовал, как его словно впечатали в железное сиденье дельтаплана, который стремительно, насколько это было возможно, стал уходить вверх, постепенно заваливаясь назад.

Где-то внизу, там, где только что они находились, пролегла пулеметная очередь.

Вот тебе и триллер, успел подумать Багрянский, мозжечком осознав, что стреляют по ним.

– Ну как?! – Маслов восторженно кричал в его почти оглохшее от страха ухо. – Мертвая петля в моем исполнении. Всю неделю тренировался. Как чувствовал, что в бою пригодится.

– Давай приземляйся, хватит подвигов, – пригрозил приятелю пальцем Багрянский, одновременно показывая, что ему самому скоро будет петля на шее.

Когда вертолетчики пошли на очередной разворот, Антон быстро юркнул к земле на окраине Звенигорода, словно каждый день совершал там вынужденные посадки. Быстро разобрав дельтаплан на блоки, он разложил их по сиденьям заранее припаркованного у хлебного магазина старенького автомобиля. «Видишь, как надо готовиться к операции?!» – восторженно говорили его глаза.

Так или иначе, дело было сделано. Багрянский едва стоял на ногах.

– Водку и пива в одном флаконе, – выдавил из себя он. – Здесь и сейчас! До Москвы я точно не дотяну.

– Можно, – согласился Маслов и огляделся. К счастью, за хлебным магазином оба почти одновременно увидели забегаловку и бросились туда.

Багрянский превзошел сам себя, по крайней мере, себя вчерашнего: он осушил кружку пива, на четверть разбавленного водкой, в два приема. И только после этого его колени перестали дрожать. Он не мог даже предположить, что единственная занесенная ветром на усадьбу Духона листовка упала прямо к его ногам, когда он тоже высунулся на шум мотора.