Укрепрайон «Рублевка»

– Знаешь, Даниил, я хочу тебя познакомить с хорошими людьми. У нас здесь такие экземпляры тоже встречаются. Кстати, прости старика Христа ради, прости, что я давеча тебя недобро встретил. А на поверку ты оказался неплохим мужиком.

– Полно вам, Петр Никодимыч. Мы с вами ночь и день всего как знакомы, а вы мне уже как отец родной.

На глазах генерала навернулись слезы.

– Спасибо. Уважил, Даниил. Ну да ладно. Обещал же познакомить с хорошими людьми… – С этими словами генерал живо и в то же время без мельтешения подошел к стоящей возле цветного витража троице.

Демидов заметил усатого, с горбатым носом и такой же сгорбленной спиной седовласого старика в бежевом, кустарной вязки, свитере с высоким воротом. Рядом с ним стоял высокий, тоже усатый мужчина лет сорока, облаченный в черный с едва обозначенной легкой полоской костюм. Третьим в этой троице был ярко выраженный представитель местного населения в ватнике и кирзовых сапогах.

Все вместе они производили странное впечатление, напоминая знаменитый плакат, символизирующий нерушимый союз рабочего класса, трудового крестьянства и народной интеллигенции.

– Знакомьтесь, – громко и важно произнес тонким голосом Ордынский. – Это Иосиф Бесоевич. В переводе на русский язык, насколько мне известно, Иосиф Виссарионович. Сам понимаешь, Даниил, такое сочетание имени и отчества носить не очень и приятно. Поэтому дед и конспирируется. Мой приятель. Хороший человек, хоть и грузин…

– Тоже мне, нашел здесь деда. Может, ты мне сам в деды годишься, – не зло, но тем не менее укоризненно проворчал обладатель опасного имени.

Генерал и старый грузин, будто не виделись всего несколько часов назад, тепло обнялись.

– А это Михаил Давидович, внук уважаемого Иосифа, известный производитель молока и соков, в основном из каких-то натуральных порошков. Может, слышал? – Он хитро посмотрел на Агулова, мол, не обижается ли тот.

Но тот

уже давно привык к солдафонским шуткам генерала, к которому для полноты ветеранской компании привязался его родной дед.

– А это еще одна местная достопримечательность и незаменимый партнер во всем, что касается… – При этом Ордынский выразительно щелкнул пальцами по кадыку. – Словом, Акимыч, наш абориген. Замечательный человек. Я его уважаю. – И не делая никакой паузы, продолжил знакомить. Генералу явно импонировала его роль. – А это мой гость с Урала, потомок знаменитого рода Демидовых – Даниил Никитич Демидов.

– Очень приятно познакомиться, – сдержанно произнес Демидов, поочередно пожимая руку каждому из новых знакомых.

Без какой-то особой прозорливости он уловил, что этих людей связывает особая близость. Нечто такое, что почти уже утеряно молодым поколением. Генерал снова дернул Демидова за рукав:

– Пошли, познакомлю тебя еще с одной нашей знаменитостью.

Но продолжение представлений пришлось на время отложить.

Неожиданно под сводами теннисного центра разнесся нарастающий гул голосов.

– Прилетел вертолет. Сам Любимов и Оржак, – передавала друг другу толпа.

Демидов увидел, как сквозь живую людскую массу, удивительно легко расступающуюся под мускулами охраны, к центру зала пробирались две фигуры в серебристого цвета комбинезонах и сдвинутых набок респираторах. В таком экзотическом виде в них трудно было признать директора ФСБ и главы Министерства спасения. Болееменее знающие их люди могли без особого труд заметить, что и столь высокого ранга чиновники выглядели порядком растерянными.

Оржак довольно резво взбежал по ступенькам на одну из судейских вышек и, усевшись там, как заправский рефери, взял в руки прикрепленный там заранее микрофон. Любимов остался стоять внизу.

– Прошу прощения, что мне придется перед вами сидеть в этом не очень удобном кресле. Но иначе тут вообще трудно удержаться.

Голос его звучал гулко, но при этом как-то неестественно.

– Чего уж там, сидите. На нас уже и так что-то уже упало. Для полного счастья только не хватает, чтобы еще кто-то с вышки свалился! – в тон ему выкрикнул издалека неизвестно кому принадлежащий голос.

Все сразу дружно стали вертеть головами, пытаясь высмотреть смельчака. Кричал, оказывается, Акимыч. Увидев, что на него разом все смотрят, Акимыч максимально приосанился и так же громко прокричал:

– Что я такого сказал? Нельзя, что ли, начальство поприветствовать?! Я, может, тоже в органах служил…

Но на него уже никто больше не обращал внимания. Все замерли, слушая Оржака.

– Я уполномочен сообщить вам, товарищи, что…

– Война, точно война! – чуть ли не с гордостью в голосе подал голос Ордынский. – Повоюем, а, Демидов?

Даниил не поддержал тему. Он пристально вглядывался в судейскую вышку, на которой странная, похожая на инопланетянина серебристая фигура главного «спасателя» страны продолжала говорить в микрофон: