Укрощение леди Лоринды

Страсть в его голосе заставила Лоринду вздрогнуть и прижаться щекой к его шее.

– На самом деле, – прошептала она, – я не была обнаженной. Я просто… прибегла к хитрости, чтобы заставить людей… так думать.

– А когда ты позировала перед Парисом в надежде получить золотое яблоко?

– Это неправда. Кому-то очень хотелось оклеветать меня в глазах света, но в действительности… меня там не было.

Лоринда почувствовала, как Дурстан облегченно вздохнул, словно освободившись от тягостной мысли.

– Почему ты… пошел на это пари? – спросила она.

– Потому, что, несмотря на твое вызывающее поведение, высокомерие и полное пренебрежение всеми условностями, подсознательно я понимал, что за этой внешней оболочкой скрывается та самая женщина, которой я уже отдал навеки свое сердце.

– Как ты мог… быть уверенным в этом? Милый, мне стыдно, я оказалась настолько слепой, что не смогла понять это с первого взгляда.

Он крепче сжал ее в объятиях и привлек к себе.

– У тебя еще хватит времени, чтобы выразить мне свое сожаление на этот счет, – утешил ее Дурстан. – В сущности, у нас впереди целая жизнь!

– Я буду любить тебя все сильнее с каждым днем, – пообещала Лоринда. – Все, чего я хочу, – это отдать тебе свою любовь… и себя без остатка.

Ее голос был звонким от нескрываемой страсти, и Дурстан поцеловал ее волосы.

– Правду говоря, мне так и не удалось выиграть пари. Более того, я первый готов признать, что проиграл его.

– Проиграл? – изумилась Лоринда.

– Я понял, что невозможно укротить тигрицу, у которой такие огненно-рыжие волосы и дивные зеленые глаза, сверкающие во мраке.

Он почувствовал, как все ее тело охватил трепет. Она прошептала:

– Тебе не кажется шокирующим, что моя любовь к тебе… настолько беспредельна и что меня охватывает такое неудержимое волнение, когда ты… прикасаешься ко мне?

Дурстан снова поцеловал ее, на этот раз в лоб.

– Это восхитительно, чудесно, бесподобно, и я надеюсь, что так будет всегда, моя любимая, мое бесценное сокровище. Но должен тебя предупредить… – добавил он, коснувшись пальцами ее нежной шеи, – если я встречу хотя бы одного мужчину, который посмеет взглянуть на тебя без должного уважения, я задушу его – и тебя! Я бываю ревнив до безумия.

Лоринда счастливо рассмеялась:

– Меня это не пугает! Если на свете и существуют другие мужчины, я их не замечаю. Есть только ты… и еще раз ты…

Она подняла к нему губы, и ее последние слова прозвучали нечетко.

Он притянул ее к себе, поцеловал со страстью, которую не в силах был сдержать, и, когда она ответила на его поцелуй, охватившее их взаимное влечение словно вспыхнуло из искорки ярким огнем.

Над горизонтом появились первые золотистые проблески рассвета, развеявшие ночной мрак и окутавшие их обоих прозрачным сиянием.

Лоринда обняла мужа еще крепче и, заметив его взгляд, устремленный на нее, произнесла с легкой дрожью в голосе:

– Вот и настал наш новый день, мой милый… мой бесподобный муж!

– Новый день, – эхом отозвался Дурстан и прошептал: – Взгляни на меня – подумай обо мне – ты так нужна мне сейчас!

Он отвел ее обратно в спальню и, когда портьеры упали, скрывая от них свет восходящего солнца, поднял ее на руки.

– Теперь ты моя, – произнес он в темноте. – Любовь моя, теперь ты полностью принадлежишь мне, отныне и на веки веков!

Прочно завладев ее губами и телом, он снова отнес ее на кровать.