Читаем Укрощение строптивой полностью

Поймала смысл твоих речей она.


Петруччо


Сумел поправить!

(Вдове.)

Поцелуйте мужа.


Катарина


"Кружится мир у пьяного в глазах"…

Так что же этим вы сказать хотели?


Вдова


Ваш муж, с женой строптивою измучась,

И моему пророчит ту же участь.

Понятна стала мысль моя теперь?


Катарина


Дрянная мысль.


Вдова


Я думала о вас.


Катарина


Да, знаясь с вами, я бы стала дрянью.


Петруччо


А ну, задай ей, Кет!


Гортензиo


А ну, вдова!


Петруччо


Готов поспорить, Кет ее уложит.


Гортензиo


Нет, это уж обязанность моя.


Петруччо


Прекрасно сказано! Твое здоровье!

(Чокается с Гортензио.)

Баптиста

(к Гремио)

Что скажете об этих остроумцах?


Гремио


Они бодаются, синьор, отлично.


Бьянка


Бодаются! Ну, как здесь не сострить,

Что зуд во лбу рога вам предвещает?


Винченцио


А, молодая! Вот вы и проснулись!


Бьянка


Не беспокойтесь, я усну опять.


Петруччо


Ну нет! Вы сами начали острить, —

Стрельнем и в вас мы парочкой острот.


Бьянка


Что я вам — птица? Ну, так упорхну!

Попробуйте преследовать меня.

Счастливо оставаться вам, синьоры.


Бьянка, Катарина и вдова уходят.


Петруччо


Не удался мой выстрел. В эту птичку

Вы метили, да не попали, Транио.

Так выпьем же за тех, кто промахнулся!


Транио


Я спущен был как гончая, синьор:

Что изловил — хозяину принес.


Петруччо


Недурно, хоть сравнение собачье.


Транио


Но вы-то лань травили для себя,

А вас она, слыхать, не подпускает.


Баптиста


Ого, Петруччо! Это выстрел в цель.


Люченцио


Ну, Транио, спасибо за остроту!


Гортензиo


Сознайтесь же, он ловко в вас попал!


Петруччо


Задел меня немножко, признаюсь,

Но тотчас же насмешка отскочила

И вас пронзила, бьюсь я об заклад.


Баптиста


Увы, как мне ни жаль, сынок Петруччо,

Твоя жена строптивей, чем у всех.


Петруччо


Нет, говорю, — и докажу немедля.

Пошлите каждый за своей женой;

Тот, чья жена окажется послушней

И прибежит по первому же зову, —

Пускай возьмет заклад, что мы поставим.


Гортензиo


Согласен. Сколько ставим?


Люченцио


Двадцать крон.


Петруччо


Как, двадцать крон? Но двадцать крон я ставлю

На лошадь иль на гончую собаку,

А на жену раз в двадцать надо больше.


Люченцио


Ну, сто тогда.


Гортензиo


Согласен.


Петруччо


Решено.


Гортензиo


Кто начинает?


Люченцио


Я. — Иди, Бьонделло,

Скажи хозяйке — пусть придет сюда.


Бьонделло


Иду.

(Уходит.)

Баптиста

(к Люченцио)

За Бьянку в половине я, сынок.


Люченцио


Нет, нет, зачем? Поставлю я один.


Возвращается Бьонделло.


Ну что?


Бьонделло


Синьор, хозяйка говорит,

Что занята, прийти никак не может.


Петруччо


Ах, занята? Прийти никак не может?

Вот так ответ!


Гремио


Еще весьма любезный,

Дай бог, чтоб вы не получили худший.


Петруччо


Надеюсь я на лучший.


Гортензиo


Эй, Бьонделло,

Ступай и попроси мою жену

Прийти ко мне.


Бьонделло уходит.


Петруччо


Ах, вот как! Попроси!

Ну, отказать не сможет.


Гортензиo


Я боюсь,

Что вашу упросить вам не удастся.


Возвращается Бьонделло.


А где моя жена?


Бьонделло


Ответила, что вам шутить угодно,

И не придет. Велит вам к ней идти.


Петруччо


Еще не легче! Не придет! Видали?

Нельзя стерпеть! Невероятно! Дерзко!

Эй, Грумио, иди к своей хозяйке

И передай, что я велю прийти.


Грумио уходит.


Гортензиo


Ответит просто.


Петруччо


Как же?


Гортензиo


"Не приду".


Петруччо


Ну что ж, тем хуже для меня — и только.


Баптиста


Помилуй бог! Смотрите! Катарина!


Входит Катарина.


Катарина


Синьор, меня вы звали? Что угодно?


Петруччо


А где жена Гортензио и Бьянка?


Катарина


Болтают там в гостиной, у камина.


Петруччо


Тащи-ка их сюда. А не пойдут —

Пинками их гони без церемоний!

Ступай и приведи обеих к нам.


Катарина уходит.


Люченцио


Коль чудеса бывают — это чудо!


Гортензиo


Да, чудо. Только что оно сулит?


Петруччо


Сулит оно любовь, покой и радость,

Власть твердую, разумную покорность,

Ну, словом, то, что называют счастьем.


Баптиста


Так будь же счастлив, милый мой Петруччо!

Ты выиграл. А я тебе прибавлю

К их проигрышу двадцать тысяч крон.

Другая дочь — приданое другое!

Совсем переменилась Катарина.


Петруччо


Чтоб мой заклад достался мне по праву,

Я покажу вам, как она послушна,

Какою стала кроткой и любезной.

Вот ваших дерзких жен ведет она,

В плен взяв их женской силой убежденья.


Возвращается Катарина с Бьянкой и вдовой.


Кет, шапочка уродует тебя:

Скинь эту гадость, на пол брось сейчас же.


Катарина снимает шапочку и бросает ее на пол.


Вдова


Дай бог мне в жизни горестей не знать,

Пока такой же дурой я не стану!


Бьянка


Такое поведенье просто глупо.


Люченцио


Вот бы и вам вести себя так глупо,

А то на вашем мудром поведенье

Я сотню крон сегодня потерял.


Бьянка


Так ты ведешь себя еще глупее,

Коль ставишь деньги на мою покорность.


Петруччо


Кет, объясни строптивым этим женам,

Как следует мужьям повиноваться.


Вдова


Вы шутите? К чему нам наставленья?


Петруччо


Смелее, Кет! С нее и начинай.


Вдова


Не будет этого!


Петруччо


Нет, будет, говорю! С вас и начнет.


Катарина


Фи, стыдно! Ну, не хмурь сурово брови

И не пытайся ранить злобным взглядом

Супруга твоего и господина.

Гнев губит красоту твою, как холод —

Луга зеленые; уносит славу,

Как ветер почки. Никогда, нигде

И никому твой гнев не будет мил.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»
Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»

Работа над пьесой и спектаклем «Список благодеяний» Ю. Олеши и Вс. Мейерхольда пришлась на годы «великого перелома» (1929–1931). В книге рассказана история замысла Олеши и многочисленные цензурные приключения вещи, в результате которых смысл пьесы существенно изменился. Важнейшую часть книги составляют обнаруженные в архиве Олеши черновые варианты и ранняя редакция «Списка» (первоначально «Исповедь»), а также уникальные материалы архива Мейерхольда, дающие возможность оценить новаторство его режиссерской технологии. Публикуются также стенограммы общественных диспутов вокруг «Списка благодеяний», накал которых сравним со спорами в связи с «Днями Турбиных» М. А. Булгакова во МХАТе. Совместная работа двух замечательных художников позволяет автору коснуться ряда центральных мировоззренческих вопросов российской интеллигенции на рубеже эпох.

Виолетта Владимировна Гудкова

Драматургия / Критика / Научная литература / Стихи и поэзия / Документальное