Укрощение строптивых

Потом они стали встречаться каждый день: все вместе обедали, ужинали, ходили купаться, слушали музыку. И каждый раз, когда ее бывший муж спускался из своего бункера, Лариса, то сославшись на головную боль, а то и вовсе без всякого объяснения, незаметно исчезала. Она осторожно пробиралась наверх и запиралась там. У нее была куча дел. Она вела долгие телефонные беседы, просматривала кассеты, отбирала из них те, что поинтереснее. Потом, как ни в чем не бывало, возвращалась к остальным.

Новости, сообщенные Гурьяновым, внушали ей оптимизм.

— Главный согласился, теперь дело за тобой.

— Мне нужно выбрать подходящий момент, — нахмурила лоб Лариса. — Я дам знать, когда все будет готово.

Она самодовольно усмехнулась. В это время монитор показывал ее бывшего мужа, окруженного компанией щебечущих подруг. Он купался в лучах всеобщего внимания, не подозревая о зреющем против него заговоре. Не зная, что уже стал игрушкой в опытных руках.

* * *

Поздно вечером, когда дом затих, готовясь ко сну, Надя прокралась в холл и включила телевизор на нулевой канал. Она сделает то, до чего никто из этих заумных дурочек с высшим образованием вовек не додумается: она его влюбит в себя, а потом заставит выполнять все свои желания. Она не сомневалась в том, что ей это удастся. Зеркало подтверждало ее предположения. Отросшая до плеч рыжая копна волос, золотисто-зеленые глаза, задорно сияющие из-под густых ресниц, белая, как у всех рыжих, кожа, не поддающаяся загару, — есть от чего сойти с ума!

Надя напустила на себя умоляющее выражение и сделала бараньи глаза, которые должны были означать крайнюю степень влюбленности.

— Мне нужно с вами проговорить, — запинаясь проговорила она, демонстрируя смущение, которого отродясь не испытывала.

Он зевнул чуть ли не во весь экран и удивился:

— Что-то случилось?

— Пока нет. — Она умело опустила глаза, и на розоватые щеки легли длинные тени. — Неужели вы ничего не замечаете?

— Может, завтра? Уже поздно.

— Нет, сейчас! — Голос Нади звучал обиженно. — Я не могу больше ждать, я… Я сойду с ума! Я так долго решалась на это, а вы… Нет, я не могу так больше!

На ее ресницах задрожали хрустальные слезы. Внутренне она ликовала — ну надо же, кто бы мог предположить, что у нее талант великой актрисы. И это у нее, Надьки, грозы ночных улиц, у той, что бесстрашно гоняла на мотоцикле, наводя адским ревом ужас на обывателей, а в театре была всего два раза в жизни вместе с классом!

— Ну, хорошо, хорошо… Сейчас я спущусь.

— Буду ждать у себя в комнате! — благодарно улыбнулась Надя и довольная выскользнула в коридор.

Рыбка попалась на крючок!

* * *

Услышав быстрые шаги, Лариса едва успела отпрянуть от двери. Итак, все развивается, как она задумала. Эта рыжая дурочка с узким лобиком решила начать свою игру. Надо же, она возомнила, что способна играть в собственные игры!

Всю последнюю неделю Лариса тайком следила за развитием событий. Ей доставляло странное удовольствие подмечать все эти охи, вздохи, объятия украдкой, легкие поцелуйчики, призванные распалить мужское воображение. Она не только не пыталась пресечь этот флирт, а даже наоборот, всячески способствовала ему, делая вид, что ничего не происходит.

И вот настал удачный момент… Вертолет прибудет примерно в четыре утра. Дверь наверх будет заблокирована, но она откроет ее своей карточкой и отнесет сверток с кассетами на крышу. По ее расчетам, в это время сладкая парочка будет сладко дрыхнуть в комнате Нади. Утром ей придется убедиться, что пакет исчез с площадки. Если же в этот раз ничего не получится, придется вновь припрятать сверток до следующего удобного случая.

Итак, первая часть операции была назначена на четыре утра.

* * *

Спустившись по винтовой лестнице, он проверил, заблокирована ли дверь, ведущая в пункт управления. «Впрочем, стоит ли так беспокоиться, — расслабленно подумал он, — ведь девушки стали совсем ручные…»

Заслышав тяжелые шаги, Надя поднялась из кресла, где напряженно ожидала все это время. На ней было одето что-то легкое и прозрачное, невесомая ткань не скрывала прохладной глубины розового тела, а наоборот, делала его доступней, заманчивей и желанней.

— Добрый вечер, — с дурацкой растерянностью произнес он, стараясь отвести глаза от ее манящего притягательного тела.

«Никогда и ни за что, — всплыли в памяти когда-то сказанные в запальчивости слова. — Никогда и ни за что!» И вот, наперекор данному когда-то обещанию, она сама шагнула ему навстречу.

— Вы… Вы пришли! — выдохнула она, не зная, что нужно говорить в таких случаях. Неужели он слепой и не видит эти ждущие губы, эти сияющие глаза, эту мерно вздымающуюся грудь?

— Я… Как только я вас увидела, я… — Она забыла, что должна была говорить. И в обычной обстановке Надя была не очень-то щедра на слова, а уж в такой ответственный момент она вовсе будто онемела.

И тогда вместо объяснений она закинула ему руки на шею.

«Ну наконец-то! — удовлетворенно улыбнулась Надя, приоткрывая губы для поцелуя. — Теперь он будет делать все, что я захочу!»

* * *