Укрывшись мечтой

«И обугленный фильтр на пальцах мне оставил ожо-о-о-ог…Скрипнув сталью, открылася дверь.Ты идешь, ты моя тепе-е-ерь,Я приятную дрожь ощущаю с головы до ног.Ты со мною забудь обо всем.Эта ночь нам покажется сном.Я возьму тебя и прижму как родную дочь!Нас окутает дым сигарет.Ты уйдёшь, как настанет рассвет.И следы на постели напомнят про счастливую ночь.Эротичный лунный свет

Запретит сказать тебе "нет".И опустится плавно на пол все твое белье-е-е-е.»[5]

Подвывали мы с Дашей песню «Сектора Газа», еле сдерживаясь от слез. Когда сил петь не осталось, мы стали расходиться по спальным местам.

Даша, Богдан и Гоша устроились в палатке, а мы с Тарасом взяли по спальнику и легли прямо под звездным небом. Первое время мы лежали молча.

– Как твое ухо?

– Операцию не сделали.

– А будут? – спросила я.

– Да, на следующей неделе.

– А почему не сделали в этот раз?

– Не знаю, так надо было. А почему ты спрашиваешь?

– Да так, просто.

– Красивые звезды, правда? Смотри, одна падает, загадывай скорее желание.

Я зажмурилась и загадала. Он загадал тоже.

Лежа, мы разговаривали о разном. Мне было интересно все, ему, казалось, тоже. В какой-то момент, я заснула, сама, не заметив, как.

25

Проснулась я от грохота металлических тарелок. Ребята уже накладывали кашу и разливали цикорий.

– А меня чего не разбудили? – протянула сонно я.

– Ты слишком сладко спала, – сказал Богдан. – Я предложил ребятам не будить.

Я встала и пошла умываться. А потом стала догонять ребят за завтраком. Каша была очень вкусная, дома такую не сваришь. Крупинка к крупинке лежала каша в тарелке. Вся она была приятно пропитана запахом костра. Так и пахнет лето, – подумала я в тот момент.

С собой у нас были припасены удочки из палок. Парни сели на берегу ловить рыбу. Мы с Дашей загорали.

В обед мы наварили ухи из пойманной рыбы. Самую большую поймал Гога. Тарас не поймал ничего и был очень зол на это обстоятельство. Георгий ходил и показывал всем какую большую рыбу он поймал: Вот смотрите, ребята, это я поймал.

Уха получилась вкусная. Наваристая.

Вечером за нами приехали и развезли по домам.

26

Рынок. Как много боли в этом слове. В деревне ни рынков, ни магазинов не было, поэтому каждые выходные, а именно в субботу, нужно было идти в рабочий поселок.

Торгаши приезжали с самого утра, и к обеду от рынка не оставалось и следа.

– Пора вставать, – расталкивала меня мама.

– Ну, неет, пожалуйста, – умоляюще смотрела я.

– Кушать нечего будет всю неделю, пошли, нужно купить продуктов, а одна я не донесу, ты же знаешь.

Палатки стояли в центре и представляли собой целый тоннель. С каждой стороны продавцы зазывали посмотреть на их товар. Они буквально бросались под ноги прохожим.

Чтобы дойти до продуктового рынка, нужно было пройти все палатки с вещами. В отличие от вещевых палаток, у палаток с продуктами выстраивались огромные очереди. Люди слонялись от одной к другой, чтобы найти самую выгодную цену.

– Почем? – крикнула мама.

– Для тебя по семьдесят, – ответил нерусский мужчина, протягивая пыльный спелый помидор матери.

Обычно мы покупали мясо, рыбу, овощи, творог и немного сладкого.

Мы с мамой не были сладкоежками, больше всего нам нравились ванильные сухари с изюмом. Бывало, брали баранки или сушки.

На рынке всегда было ужасно грязно и шумно. Посетив его, ты будто бы побывал в маленьком аду на Земле. Я не любила рынок, хотя поглазеть на товар мне нравилось.

На рынке не редко встречались цыганки с их маленькими грязными детьми, одетыми в лохмотья. То и дело они предлагали «позолотить им ручку», а взамен получить предсказание. В такие моменты было важно быстро уйти, чтобы цыганка не успела тебя заболтать.

Торгаши обедали прямо у своих рабочих мест, купив пирожки и чай у бабки-торговки, а такая проходила непременно в обеденное время.

– Пирожки, горячие пирожки, – кричала она.

– Мне два с капустой и яйцом, – отзывался кто-то.

После того как мы все купили, я попросилась зайти в библиотеку.

– Только быстро, – вздохнула мама.

Дверь в библиотеку была ужасно тяжелой, такой, чтобы ее открыть приходилось приложить немало усилий. Зато попадая за нее, тебя встречали приветливые тишина и прохлада, которые мне были просто необходимы после шумного душного рынка.

Библиотекарь медленно пролистывала карточки должников, ища какую-то особенную.

В библиотеки всегда неизменно пахло старыми страницами книг и немного пылью. Мне этот запах был приятен и знаком с детства.

Библиотекарь Марина Витальевна знала меня очень хорошо. А я очень хорошо знала, где стоят мои любимые книги.