Укуренный мир. Том 4. Путь домой

Всё изменилось, когда у дерева, к которому она привалилась не в силах больше оставаться на ногах, появился незнакомец. Мужчина вынырнул из теней, словно был их частью. Алые глаза с вертикальным зрачком с научным интересом изучали её, не выражая ни агрессии, ни опаски, ни радости. Мужчина был красив, пусть и выглядел немного необычно, хотя для Слуги это было нормально, но вот ощущения, исходящие от него… По тому, что она смогла уловить их с большим трудом и едва ли не в упор было понятно — перед ней явно стоял Ассасин и удивляться скрытности этого Слуги не приходилось. Сами же эманации были… странными. Да, это было самым подходящим словом.

Дальнейший разговор лишь убедил её в первоначальных выводах. Её новый знакомец был безумен. Он… просто взял и влил в неё огромный объём чистой, приятной и почти сладкой на вкус маны, за долю секунды кратно перекрыв всё, что она получила от прошлого «Мастера». Просто так, жестом мимолётной заботы. И это после того, как она попыталась его убить! Немыслимо! Глупо!... И очень приятно. Она уже и не помнила, когда хоть кто-то проявлял к ней хоть какую-то заботу, разве что в далёком детстве…

А потом он ещё и комплименты начал делать за то, что она пыталась его убить! И, не смотря на обстановку и откровенную неуместность, это доставляло удовольствие… Хотя сами комплименты были странными, немного безумными и… несколько смущающими. Особенно в конце разговора. Пусть её когда-то и называли одной из красивейших женщин мира, но вот её ушами никто и никогда ещё не восхищался… тем более, так.

На этом фоне странная то ли беседа, то ли допрос казались совершенно естественными. Её собеседник определённо был сумасшедшим, но при этом вежливым, учтивым и очень искушённым в магии, одновременно непринуждённым и рассудительным, создавая ощущение какой-то беззаботности, безалаберности и, вместе с тем, безопасности. Как всё это могло сочетаться в цельную и гармоничную картину девушка не понимала, но живой пример стоял перед ней. Было ощущение, что он словно не всерьёз относится ко всему происходящему. Не самая лучшая черта, но… немногим позже она смогла понять такое отношение.

Маги из иных миров, в самом этом факте не было чего-то сильно запредельного, но вот то, что его призвали в живом виде было действительно необычно, как и его предложение, отдающее полным безумием. Помочь просто так, без выгоды для себя, это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Тем более, после того, как он представился и откровенно предупредил, что его считают чудовищем. Подобная честность привлекала. После всего того, что с ней случилось, честность — это именно то, что Медея начала ценить в людях более любых других качеств. И она согласилась, чтобы очень скоро убедиться, что этот Сефирот, как он представился, действительно был чудовищем, хоть и в несколько ином смысле.

На ходу переделанный ритуал, с внесением правок едва ли не по-живому заставлял проникнуться новым уважением к мастерству мага. Вот так разобраться в чужой школе колдовства и подогнать параметры ритуала под свои желания… даже у неё, усиленной всеми атрибутами класса «Кастер», в лучшем случае, ушло бы несколько дней, но он справился с подобным за пару минут, а потом играючи воплотил расчёты в реальность. На её слова о том, что подобные способности страшны и опасны он лишь улыбнулся и ответил, что и не пытается притворяться «беззубым агнцем». Казалось он даже обрадовался, что она поняла, насколько он может быть опасен. А потом протянул условия «сделки с Дьяволом», на деле оказавшимися просто едва ли не обычным контрактом для наёмника, с некоторыми дополнениями, согласно её состояния, но, по-сути, он просто предлагал подпитывать её маной в обмен на ненападение. Это были хорошие условия, позволяющие даже, при некоторой удаче, получить Грааль. Даже слишком хорошие.

И она спросила, предполагая обман, слишком уж часто её предавали и не ожидать подвоха она просто не могла, но… ей не привыкать и, прописанные в договоре условия её действительно более чем устраивали. Ну а если что-то пойдёт не так… главное, не терять бдительности, хотя и жаль, если этот мужчина окажется таким же, как и все остальные.

Ответ же был… Безумным, страшным и… завораживающим. Так мог бы ответить Отец Богов, но ни Кронос, ни Зевс никогда бы так не ответили. Слишком беспечно, сухо, незначительно… с такой подавляющей практичностью и презрением к свободе воли всего живого, Судьбе и любым святыням. Так мог говорить только безумец отринувший всё присущее человеку, богам и даже чудовищам. Безумец видящий мир бездушным клубком цифр, законов счёта и строчек теорем. Он отрицал Фатум и низводил Судьбы и свершения всех живущих до глупого самообмана и погони за простейшими инстинктами, подвиги Героев равнялись с приготовлением похлёбки, а бесчинства злодеев с выпиванием вина. Это было так немыслимо жутко, что невольно очаровывало.