Улан: Танец на лезвии клинка. Наследие предков. Венедская держава. Небо славян

Ну и восприняли его как некоего «Игоря Владимировича из рода русского». А кто может скрывать своё настоящее имя? Аристократ с проблемами – кровная месть или что-то в том же духе…

Учитывая огромное количество славянских династий в Германии[25]и постоянные захваты сравнительно крупными немецкими государствами более мелких, то обиженных претендентов на престолы (скорее – престолики) всевозможных государств было предостаточно. Вот за одного из таких аристократов и приняли Игоря.

С кулачными боями в качестве заработка пришлось завязывать – начались нехорошие шевеления в его сторону у гвардии, и сослуживцы едва ли не слёзно упросили парня прекратить на время бои. С большой неохотой, но согласился – только после того, как капрал Егор Репин пообещал научить его крестовому бою.

Эта польская школа считается одной из самых лучших, и единственный недостаток – низкая экономичность. Даже тренированному человеку крайне тяжело вести бой в такой манере больше чем пару минут. Зато для кавалерийской рубки или боя в окружении – отменный вариант. И нет, для дуэлей не слишком хороший стиль – чисто боевой.

– Вот ведь… – удивился Егор после первой же тренировки, – слышал, что тебя умотать невозможно, но чтоб настолько… Взмыленный попаданец показанную серию смог повторять в течение двадцати минут в сумасшедшем темпе и был счастлив. Капрал же, почесав щетинистый подбородок, велел ему приходить ежедневно к штабу – через пару часов после обеда.

У штаба тренировался не только он, но и поручик Рысьев – непосредственный командир взвода, в котором служил Игорь. Прохор Михайлов(ич) после разъезда старших офицеров на зиму по домам остался замещать командира полка, потому и начал проводить свои тренировки именно у штаба, чтобы посетители не искали его.

Поручик – молодой ещё мужчина, которому только-только исполнилось двадцать пять лет, был закалённым ветераном, отслужившим уже почти десяток лет и успевшим побывать в «горячих точках». Немногословный, жутко брутальный, за несколько недель занятий он произнёс едва ли несколько фраз. Поэтому, когда он проронил:

– Чистая техника – не хуже, чем у меня, – то осчастливил парня.

Вообще-то говоря, Игорь не проиграл ему ни одного поединка, но сам себе честно признавался, что изначально выигрывал скорее за счёт скорости, силы и выносливости, чем за счёт тактики и техники. И нет, спортивно-дуэльные методы не слишком годились – крестовый бой предназначен для тяжёлой сабли, и движения здесь от движений спортивного фехтования отличаются сильно. Так что, по сути, спортсмену пришлось учить нечто новое, потому и так обрадовался.

С того дня поручик стал разговаривать с ним и вообще – выделять. В эскадроне только он да капрал Репин были дворянами, теперь же и попаданца признали за своего. Вскоре после этого он стал своим и для остальных дворян полка, а затем и соседних, «дружественных» полков. Между прочим – достижение, потому как дворянской грамоты у него не было – по вполне понятным причинам.

Завязав с заработками кулачного бойца, он долго думал: как бы заработать? Откровенно говоря, думалось хреново. То есть идей для прогрессорства – уйма, но все эти идеи требовали денег на своё воплощение, не обещая отдачи – в принципе. Для примера – он помнил, как можно сделать настоящий грифельный карандаш современного ему образца.

И что? Всё равно требовался материал для опытов (а графит почему-то стоил сейчас очень дорого), какое-то оборудование и деньги на всё это. А самое главное – смысл в затее появлялся только в том случае, если наладить достаточно крупное и желательно секретное производство. Зачатки патентного права только-только начали появляться в Европе, и любой ловкач смог бы заняться производством карандашей, узнав секрет.

Во всём так! Нужны солидные деньги на воплощение идей – притом, что денег требовались тысячи, а отдача не гарантировалась. Слава изобретателя? На фиг, дайте деньгами!

Решение пришло в один из дней, когда он задумчиво рисовал пером на бумаге во время очередного урока писаря.

– Ты меня слушаешь-то? – спросил недовольно Тимофей.

– Да слушаю, – и пересказал его речь.

– Да всё равно, не дело бумагу впустую марать – чай, она денег стоит.

С этими словами писарь подошёл поближе и…

– С нами крестная сила! – внезапно воскликнул он, перекрестившись. – Это что – ты нарисовал?

– Ну да, – попаданцу стало немного неловко – вдруг какой религиозный запрет?

Тимофей взял листок с собственным портретом, нарисованным пусть в весьма небрежной манере – скупыми линиями, но достаточно умело. Взгляд его затуманился…

– Ишь… А настоящий натрет намалюешь?

Настоящий «патрет» нарисовать Игорь мог, но только графикой или вот так – чернилами. Ну не учился он всерьёз, так что с краской почти не работал. Так – на уроке от скуки или в транспорте. А что может быть под рукой в таком случае? Правильно – маркер, ручка, карандаш.

Рисовал, тем не менее, хорошо и как выяснилось – даже слишком. В Петербурге количество людей, хоть как-то знакомых с техниками живописи, исчислялось количеством пальцев… Ну ладно – с ногами.