Улан: Танец на лезвии клинка. Наследие предков. Венедская держава. Небо славян

Попаданец наконец-то получил первый офицерский чин и стал корнетом, перепрыгнув через звание. Продвинулись в званиях и многие другие уланы. Вообще, полк отличился настолько, что ему были дарованы серебряные трубы для музыкантов – огромная честь по нынешним временам, были они только у гвардейских полков, да и то – не у всех…

Рота теперь был «его» в полном смысле этого слова – парень стал официальным командиром. Рысьев, командовавший эскадроном, стал командиром полка, ну а полковник Осинский – бригадиром и получил под командование сразу несколько драгунских полков. Помимо драгун, получил он и небольшой портрет императрицы Елизаветы Петровны, обрамлённый в золото и алмазы. По нынешним временам – аналог ордена из самых высших.

В общем, всё бы хорошо, но потери полк понёс серьёзнейшие. Командование доигралось, используя уланов как «палочку-выручалочку» и в битве погибло более ста пятидесяти человек – чудовищные потери для и без того уже истаявшего полка. Ну а раненых бесполезно было подсчитывать – буквально весь личный состав.

Кто больше, кто меньше, но… Ранен был и сам попаданец – задело осколком разорвавшегося неподалёку ядра. Рана, к слову, далеко не первая, но эстремал жутко гордился, что не получил ещё ни одной раны в сабельном бою – не могли достать. Все ранения и травмы были того же рода – пули на излёте, осколки и прочее.

Командование думало недолго, и полк отправили на отдых. К великому сожалению улан – не домой, а к предместьям Вены. Какими путями гуляли мысли командования и союзников, свежеиспечённый корнет так и не понял. Да, собственно говоря – не знал этого даже такой же свежеиспечённый бригадир Осинский.

Восторга от близости блистательной Вены Игорь не испытывал – подозревал какие-то подлянки и подставы от союзников. Были уже случаи убедиться в их нечистоплотности, так что…

Как ни странно, но встретили их неплохо – разместили в одном из небольших дворцов. По мнению скептически настроенного попаданца, дворец этот больше напоминал сельский клуб с несколькими флигелями и исторической или художественной ценности не представлял.

Уланы же поначалу пришли в восторг, но быстро опомнились – казарма из дворца получилась достаточно паршивая. Все эти высокие потолки, отсутствие нормального отопления и прочее.

– Хрень какая-то, – выразил своё мнение Никифор, которого Игорь повысил до сержанта, – красиво, но жить здесь…

Мнение сенсея выражало мнение всего полка. Впрочем, с припасами австрийцы не обидели и буквально на следующий день после заселения потянулись подводы с дровами и провизией.

Дворец-казарма больше всего напоминал санаторий – все раненые и двигаются неспешно, с ленцой. Ну а как иначе, если раны могут открыться? Да и просто болят… Отъедались – не только люди, но и лошади. Постепенно приходили в форму, и вот уже пошли разговоры о бабах…

– Ой, не советую, – сказал подчинённым на одной из посиделок корнет, – так вляпаться можно…

– Ето как, – заинтересовался один из ветеранов, – нам говорили, что бабы здесь такие… На передок слабые.

По рядам прошёл смешок, и послышались довольно похабные комментарии.

– Да слабые, кто ж спорит-то, – пожал плечами командир.

Уланы оживились, и глаза у них начали масляно поблёскивать.

– Только вот что… Сами понимаете – другая страна, другой народ, другая религия… – католики они, – пояснил корнет.

– Все? Иль другие тоже есть?

– Есть и другие – протестанты, евреев очень много. Да эт неважно – важно то, что обычаи здесь другие, понимаете? Вот подошёл ты к бабе с целью завалить её – и что дальше?

– Ну так – брать и валить, – уверенно отозвался один из именитых кобелей.

– Ага, а потом под плетьми окажешься, потому как не к той подошёл. Ну как ты различишь – кто тут из баб сама юбки на голову набросит, а кто – честная?

Зачесались затылки и щетинистые (потому как большинство брилось от силы раз в неделю) подбородки.

– Бордель? – неловко предложил один из уланов.

– А больше ничего и не остаётся, – развёл руками Игорь, – только учтите – сифилис тут гуляет так…

Вояки поёжились – мало того, что поганая болезнь не лечилась, так ещё и отношение к заболевшим в русской армии было самое отрицательное – жёсткий карантин и впоследствии заключение в монастырь без права выхода. Жестоко? Зато и не было почти на Руси этой дряни…

– А эт как нам…

– Вспоминайте отрочество да вручную… – мрачно отозвался командир.

Изображать «закат солнца вручную» долго не пришлось – командование озаботилось борделем с проверенными девицами. Ну… учитывая, что проверка была откровенно примитивной, то Игорь и немалая часть уланов туда не лезли. Да и откровенно… Лучше уж «вспомнить отрочество», чем залезать на девицу, на которой только сегодня побывало с десяток человек.

Вскоре начало прибывать пополнение – новички, которые уже по году-два обучались в слободе.

– Смешные, – озвучил корнет Никифору свою мысль.

– Да, – ностальгически протянул тот, – чисто волчата – порода видна, но пока заматереют…

– Закрепи-ка их, чтобы у каждого ветерана был молодой, да пусть гоняют.