Улан: Танец на лезвии клинка. Наследие предков. Венедская держава. Небо славян

– А вот так же. Повезёт – так жив останусь, а нет – так хоть помер не напрасно. Постараюсь задержать их хоть на пять минут, авось и оторвёшься – на длинных дистанциях наши лошадки лучше.

Вытащив заветный флакончик, он ножом отковырял пробку и налил в каску. Цыган обещал, что лошадь пьёт это охотно и совершенно дуреет, становясь безрассудно храброй. Ну а как иначе заставить её идти лоб в лоб на кирасирских битюгов? Разбавить водой из фляги и вылить получившуюся смесь в подставленную ладонь – из каски коню неудобно.

Снежок вдохнул воздух и с явной охотой слизнул угощение. Ну всё…

– Давай, Макар, может, и свидимся…

Обнялись на прощание, и уланы вскочили на коней.

Выехав из-за холма на пофыркивающем белом коне, поручик неторопливо отправился к мосту, Макар же с ходу принялся настёгивать свою кобылу. Со стороны кирасир раздались невнятные возгласы, и примерно десяток всадников пришпорили коней, направляясь к мосту.

Пришпорил Снежка и Владимир – тот охотно пошёл, и опытный наездник почувствовал, что конь буквально рвётся в битву. У него и самого сердце билось как сумасшедшее. Ноздри начали раздуваться, а губы растянулись в хищном оскале: бой!

– Слава! – заорал он во всю глотку, переходя в галоп. Сильные руки, держащие пики, наклонили их почти горизонтально. Пруссаки завопили что-то неразборчивое и выставили палаши, сомкнув строй.

Н-на! И пики выбрасываются вперёд с невероятной скоростью. Одному из кирасир острие влетает в лицо – и куска головы как не бывало. Второму пика влетает в горло и пронзает назквозь, фактически отделив голову от туловища. Сила же и скорость удара таковы, что пика устремляется дальше и следующий пруссак получает ранение в плечо.

Столкновение! Князь был к нему готов, привстав в стременах перед ударом. Его выбросило вперёд, но и в падении поручик ухватил одного из врагов, увлекая вниз. Упавшего Владимир добил ударом пальцев в горло и вытащил из висевших на поясе пруссака ножен длинный кинжал. Почти такой же вылетел из его собственных ножен.

В дикой давке он вертелся под копытами лошадей, разрезая лошадям животы и подпруги – нужна баррикада, чтобы кавалеристы не смогли проскочить её с ходу. Раз! И острие клинка вонзается под кирасу в нижнюю часть живота. Два! И лезвие кинжала распахивает ляжку кирасиру – почти до кости. Три! Сильные руки хватают врага за пояс и сдергивают с седла вниз. Добить ударом каблука в горло.

Прыжок вверх – и бывший паркурщик оказывается в опустевшем седле одного из кирасирских коней. Два взмаха руками – и один из врагов беззвучно сползает с коня, а второй еще что-то вопит, держась за торчащий из глаза клинок.

Вжж!

Вылетел из ножен клинок тульской работы, и поперёк горла одного из врагов появляется кровавая полоса.

Враги достаточно далеко и тянутся к пистолетам[68] – опередить их и выхватить пистолеты первым, кобуры-то у попаданца куда более продуманные! Гремят выстрелы, и один из врагов склоняется к гриве коня, второй же только оглушён. Добить! Экстремал одним прыжком вскакивает на седло ногами и прыгает к оглушённому. Короткий удар эфесом сабли в висок – падает. Тут же поручик перерезает горло коню пруссака – баррикада…

Передовой отряд уничтожен – и настолько быстро, что прославленные воины не успевают прийти на помощь товарищам. Пока они не опомнились, поручик добивает нескольких коней и подтаскивает трупы поближе друг к другу, создавая завал. Обойти? Каменный мост шириной около трёх с половиной метров, да и массивные каменные перила…

Успел – и к мосту подлетают пруссаки. Пространство перед ним небольшое, так что они толпятся, мешая друг другу. Вояки они прекрасные, но столь внезапная гибель товарищей заставила растеряться – ничем иным такую давку не объяснить. Стороны обмениваются выстрелами, но если попаданец целит исключительно в коней (завал!), то кирасиры – в поручика, который не собирается принимать грудью пули.

Владимир как будто распараллелил своё сознание и успевает следить за всеми противниками сразу. Нацеленное в него дуло пистолета от крайнего справа кирасира он игнорирует, потому что видит его ствол немного сбоку, а это верная примета промаха. Центральный метко целится, но… в последний момент улан просто приседает, и пуля пролетает мимо[69]. Начинаются «пляски» под пулями, но длятся они не долго – не зря поручик целил именно по лошадям. Вот одна упала – наездник успел соскочить. Вторая жалобно ржёт и пытается лечь.

Пользуясь заминкой, князь перелетает баррикаду (спасибо паркуру!) и врезается в строй. Это настолько дико – пеший атакует конных, что противники теряются. Ненадолго, но и этого хватает – экстремал вертится внизу и просто калечит лошадей, перерубая им сухожилия.

Воцарился хаос, и… кирасиры отступают. Немного, просто чтобы перегруппироваться и спешиться. Пользуясь хаосом, Владимир нанизывает одного из противников на острие клинка, после чего забирает палаш из мёртвой руки. С двумя клинками можно многое натворить…