Улан. Трилогия

Ситуация была заранее обговорена с Павлом: появление ещё одного мощного славянского государства, да ещё и дружественного огромной России, могли посчитать опасным. Так что во избежание решили разыграть карту русофобии и охлаждения отношений. В противном случае даже Франция с Англией могли забыть свои разногласия и объединиться против Венедии и России.

По поводу "игр в независимость" Грифич оказался прав – к своему большому сожалению. Ни о каком "славянском единстве" в славянских землях разваливающейся Австрии речи не было. До гражданских войн дело пока не дошло, но… Всего за полтора месяца в одной только Моравии появилось ПЯТЬ(!) группировок аристократов, желающих посадить на трон своего представителя. А в каждой группировке – свои течения… Были уже мелкие стычки, дуэли в огромных количествах, а по непроверенным (пока) данным – в ход пошли яды.

Единственной приличной династией выглядели Подебрады, которые в Чехии выдвигались на безальтернативной основе. Но Павел всё-таки не удержался и "откусил" по кусочку спорных земель от Словакии и Моравии. Ой зря… Этого они России не простят…

В начале лета из Англии пришли транспортные корабли – забрали прусских и австрийских солдат из неблагонадёжных. В общей сложности набралось почти сорок тысяч человек, но Померанский нисколечко не жалел об усилении вечного противника. Франция сейчас была на подъёме и явственно побеждала в колониальной войне. Так что "подкинуть дров" он считал своей обязанностью – в конце концов, французы сделали ничуть не меньше подлостей, одна только поддержка Турции на протяжении веков чего стоит.

Помимо солдат, позднее транспортники забирали и гражданских. Многие немцы не пожелали оставаться и решили попытать счастья в Америке. Что характерно, эмигрировали в основном из Пруссии и развалившейся Австрии. Жить в странах, где экономические проблемы гарантированы, как минимум на ближайшие лет двадцать, желали не все. Переехать же в соседнюю благополучную Померанию или Россию… Кто-то просто боялся "нового Атиллу" и "страшного русского царя" – успела отметиться прусская пропаганда, кого-то не пропускали пограничники как неблагонадёжного… или просто ненужного.

Из особо приятного – от Англии удалось отделать только вражескими солдатами. Звучит не слишком правдоподобно, но… Они требовались вот прямо сейчас, срочно – иначе станет поздно. Так что когда Померанский стал затягивать переговоры, Парламент пошёл на уступки – и Ганновер не увеличился ни на метр.

Брандер* – судно (из тех, что не жалко), нагруженное взрывчаткой и горючими веществами. Обычно какое-то судёнышко подводили к большому (фрегат, линкор) кораблю, после чего экипаж брандера прыгал в море или заранее спускался на шлюпки, а судно "с начинкой" сцеплялось с "жертвой" и взрывалось/горело. Очень большой риск для экипажа брандера.

Глава четырнадцатая

Несмотря на "сердечное согласие договаривающихся сторон", полноценный мирный договор с разграничением границ удалось заключить только к ноябрю 1783 года. Нужно было "оформить" существование новых государств, "выдавить" их признание хотя бы у некоторых европейских держав и так далее. На этом дело не закончилось и у тех же Чехии, Словакии и Моравии ещё долго будут споры по поводу государственных границ друг с другом.

Но что радует, с Венедией спорить никто не будет – границы провели так, как было удобно Померанскому. Отдали Силезию – не без споров, но

"Ради независимости можно чем-то пожертвовать", — как с большим пафосом заявил Иржи (Георгий) Подебрад – новый король Чехии (и младший брат Марии Подебрад – супруги Павла). После такого заявления все быстренько заткнулись: если уж Подебрады решили не выступать против аннексии, то дело решено. В конце концов, Рюген уже начал "показывать зубы" и спрашивать ласково-ласково:

"А вы в самом деле независимые государства, а не части Австрии? Народ Силезии выразил свою волю…"

Жители Силезии и в самом деле почти единогласно пожелали войти в состав Венедии. Правда, если бы это было не так, их бы всё равно никто не спрашивал… А так, почему не войти-то? Государство сильное, законы справедливые, а главное – наконец-то Силезия станет единой! Да, она будет в составе другого государства, но – единой! Тема единства и национальной самоидентификации у силезцев была болезненной – жителей разорванной на куски земли настойчиво делали немцами, чехами, поляками…

А тут… да будьте вы силезцами, вы всё равно наши – венеды! Ну и оценили доброе отношение.