Улица Полумесяца

– Я постараюсь выяснить все возможное, – пообещал инспектор и с крайне деловитым видом устремился вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки и серьезно рискуя растянуться на скользких мокрых камнях.

Внимание Питта вернулось к плоскодонке и ее грузу. Он более пристально осмотрел саму лодку. Та глубоко погрузилась в воду, и лишь теперь полицейский задумался о причине столь низкой осадки. Обследовав плоскодонку, Томас обнаружил, что ее древесина стара, а внешняя подгнившая обшивка пропиталась водой. Такое суденышко могло скорее пойти ко дну возле этой лестницы, чем просто прибиться к ней. Очевидно, что оно не использовалось в качестве обычных прогулочных лодок на этой реке. Должно быть, долгое время лодчонка валялась без дела где-то на берегу.

Питт еще раз осмотрел тело, наручники на запястьях и закованные в цепи лодыжки и оценил странную позу мертвеца. Убийцей явно руководила безумная страсть, любовь или ненависть, а может быть, страх или какая-то необходимость, и поэтому само положение трупа являлось важной составляющей преступления, как и собственно убийство. Преступник сильно рисковал, тратя время на то, чтобы снять с убитого нормальную одежду, одеть его в платье из шелка и бархата, приковать к лодке в такой непристойной позе, а затем спустить лодку на воду и отправить в свободное плавание. Причем в процессе отправки он сам мог изрядно вымокнуть. Почему же кто-то предпринял все эти действия?

Ответ мог бы объяснить и само преступление.

Стоя прямо на слабо покачивающейся корме, Питт уже приспособился к легкой качке от докатывавшихся до берега кильватерных волн проходящих мимо барж. Неужели убийца заранее запасся зеленым платьем, наручниками и цепями да еще и заготовил цветочные гирлянды для украшения? Или они находились под рукой там, где он совершил убийство? Наверняка ему не пришлось искать эту лодку. Значит, дело происходило где-то недалеко.

И это также подразумевало, что лодка дрейфовала по реке самое большее несколько миль.

Размышления суперинтенданта прервал шум кареты на набережной. Лошадиные копыта процокали по камням, после чего кто-то вышел на верхние ступени лестницы.

Питт перешагнул с борта на нижнюю ступень, илистый слой на которой уже поднялся над поверхностью воды благодаря продолжавшемуся отливу. Подняв взгляд, полицейский увидел безупречно аккуратного и подтянутого мужчину в элегантных туфлях, поблескивающих в лучах раннего солнца. На его побледневшем лице отражалось крайнее беспокойство, и он спускался к реке, грустно склонив голову.

– Доброе утро, сэр, – тихо произнес Питт, поднимаясь ему навстречу.

– Доброе утро, – ответил вновь прибывший с едва заметным акцентом.

Он представился, назвавшись Гастоном Мейсоньером, сознательно не сводя глаз с лица начальника полицейского участка, чтобы оттянуть момент опознания лежавшего в лодке человека.

– Суперинтендант Питт. Извините, месье Мейсоньер, что этим утром нам пришлось потревожить вас в такую рань, – ответил Томас, – но ваше посольство сообщило об исчезновении одного из ваших дипломатов, а мы как раз, к сожалению, обнаружили труп мужчины, который соответствует данному вами описанию.

Гастон развернулся и заглянул в плоскодонку. Его лицо вытянулось, а губы сжались в узкую полоску. Последовала молчаливая пауза.

Питт терпеливо ждал ответа.

Река окончательно очистилась от туманной дымки, и очертания противоположного берега теперь были отчетливо видны. Как на реке, так и на набережной усилились звуки городского транспорта.

– Едва ли, суперинтендант, здесь уместно говорить о сожалении, – наконец нарушил молчание дипломат. – Мы столкнулись с исключительно печальным случаем.

Томас стоял в сторонке, а Мейсоньер осторожно спускался по лестнице, пока не оказался всего в паре футов над водой. Он остановился, пристально взглянул на труп и пылко произнес:

– Это не Боннар. Боюсь, я не знаю этого мужчину. Ничем не могу помочь вам. Извините.

Изучающий взгляд Питта скользил по лицу дипломата, заметив в нем не только отвращение, но и определенное напряжение, которое не рассеялось после его отказа признать личность убитого. Возможно, он и не солгал, но точно не сказал всей правды.

– Вы уверены, сэр? – требовательно уточнил полицейский.

Гастон повернулся к нему:

– Да, я абсолютно уверен. Этот человек немного похож на Боннара, но это точно не он. На самом деле я и не думал, что вы нашли именно его, но хотел убедиться в этом лично, чтобы не осталось никаких сомнений. – Дипломат вздохнул. – Сожалею, что вас неверно информировали. Боннар не пропал, он уехал в отпуск. Какой-то излишне ревностный молодой секретарь плохо понял выданные ему инструкции и пришел к неверному заключению. Мне придется выяснить, кто виноват в такой дезинформации, и сделать ему выговор за поднятие ложной тревоги, вследствие чего вы понапрасну потратили время.

Вежливо поклонившись, Мейсоньер начал подниматься по лестнице.

– Простите, сэр, не подскажете, где проводит отпуск месье Боннар? – спросил Питт, слегка повысив голос.

Сотрудник посольства остановился.