Улица Полумесяца

Впервые миссис Филдинг задумалась, насколько хорошо эта старая дама знала первую миссис Эллисон. Она явно могла быть осведомлена о существовании предшественницы – в силу законных обстоятельств и, вероятно, также религиозных традиций. Какой же женщиной была мать Сэмюэля, если сбежала от Эдмунда Эллисона, сбежала из Англии и осмелилась одна, без родных и близких, пересечь Атлантику?

С точки зрения общества такой поступок был катастрофой. В конце двадцатых годов нынешнего века[11]

женщину, покинувшую мужа, считали в Англии преступницей, как бы он себя ни вел и чего бы там ей ни хотелось. По закону, если б муж решил обратиться в суд, он мог бы доставить ее обратно силой. Но, по-видимому, Эдмунд Эллисон не хотел этого. Вероятно, он даже обрадовался, освободившись от первой супруги, хотя все, о чем говорил Сэмюэль, свидетельствовало, что она была отличной матерью, и любовь к ней озаряла его лицо всякий раз, когда он вспоминает о ней. Вероятно, он ничего не знал об этих обстоятельствах? Или, возможно, мать представила ему факты так, как сама понимала их, не открыв всей правды?

Продолжая наблюдать за задумчивой Кэролайн, Эллисон уже описывал свое недавнее путешествие на пароходе через Атлантику, прибытие в Ливерпуль и его последующее первое впечатление от Лондона. Глаза мужчины игриво поблескивали, и хозяйка дома невольно улыбнулась ему в ответ.

Общение с ним было на редкость приятным. И слушать его было истинным удовольствием: он так много видел и вспоминал об этом так живо и воодушевленно… Однако миссис Филдинг не чувствовала опасности, как вчера в гримерной Сесиль Антрим. Жизнь научила ее понимать проявления благовоспитанности и дружелюбия, и с особой радостью она осознала, что, безусловно, нравится гостю. В его глазах, когда он смотрел на нее, искрилось восхищение, и она словно грелась в его лучах, растопивших холод ее внутренних страхов. Эллисон явно не считал ее занудной или консервативной в своих взглядах. С ним она не опасалась того, что отстала в восприятии смелых современных идей, а напротив, убеждалась, что обладает живым проницательным умом, свойственным – как она для себя определяла – и периоду последней молодости.

Не в этом ли корень всех ее страхов – не просто в проблемах утонченности мышления и внешней красоты, но и в возрастной разнице? Джошуа был моложе ее на семнадцать лет, и одна лишь мысль о такой разнице бередила незаживающую рану. Возможно, старая свекровь с ее придирчивыми, все видящими глазами говорила верно, и Кэролайн поступила глупо, так безрассудно влюбившись и выйдя замуж за мужчину, который был способен с легкостью рассмешить ее и растрогать до слез, но сам в итоге мог невольно счесть ее утомительно занудной… А самой болезненной могла стать его жалостливая преданность.

– …и конечно, в театре мой знакомый сообщил о его знакомстве с миссис Филдинг, – говорил Сэмюэль, – добавив, что до недавнего замужества она носила фамилию Эллисон. Представляете, как я обрадовался! Да… нет, вы не можете даже представить, – поправился он. – У меня возникло удивительное ощущение, будто я вернулся к своим истокам, действительно вернулся на родину.

– Я рада, что вы сочли Лондон настолько привлекательным, – довольно резко сказала Мария. – Уверена, что ваши новые знакомые пожелают показать вам все его красоты: Тауэр, парки… Вы покатаетесь по Роттен-роу в Гайд-парке и, возможно, даже заглянете в Кью-Гарденз… Здесь можно найти все, что угодно, не говоря уже о светских приемах. К сожалению, теперь мы потеряли старые связи. – Она искоса стрельнула взглядом в Кэролайн и вновь посмотрела на Сэмюэля.

Пожилая женщина вполне определенно намекнула ему, что пора и честь знать, причем выбранные ею выражения и интонации должны были ясно дать ему понять, что в ближайшем будущем он не может рассчитывать на новые визиты. Долг вежливости по отношению к родственникам был исчерпан.

Миссис Филдинг испытала ярость и безрассудное разочарование. Черт бы побрал миссис Эллисон! Она одарила вставшего с кресла Сэмюэля сияющей улыбкой.

– Огромное вам спасибо, мы провели восхитительный и интересный день, и я его никогда не забуду, – сердечно произнесла она. – Благодаря вам мы совершили путешествие в другой мир, не подвергаясь опасностям и трудностям реального странствия. Я понимаю, что вы, должно быть, повидали очень много удивительных мест, но надеюсь, что вы навестите нас снова. Мы можем предъявить к вам более обоснованные требования, поскольку состоим в родстве, и теперь не должны терять связь друг с другом.

– Не будь смешной! – Мария, развернувшись, обожгла хозяйку дома взглядом. – Мистер Эллисон нанес нам визит, и это лучшее, что мы могли бы ожидать от него. Мы же не думаем, что человеку, сражавшемуся на войне и покорявшему варваров, будет интересно распивать чаи в гостиной со старыми дамами.