Уловка-22

Капитан Блэк был высокий, поджарый, унылый, апатичный и раздражительный человек. Он брил свое бледное, заостренное книзу лицо раз в три‑четыре дня, и, как правило, над его верхней губой торчала рыжевато‑золотистая щетина. Сцена, разыгравшаяся у входа в палатку, не обманула его лучших ожиданий. Все лица вокруг разом одеревенели. Капитан Блэк плотоядно ухмылялся, приговаривая: «Язви вас в печенку!»

После гибели над Перуджей майора Дулута, когда капитан Блэк чуть было не занял место командира, приказ о налете на Болонью оказался самым праздничным событием в его жизни. Получив известие о гибели майора Дулута, капитан Блэк едва не запрыгал от радости. Хотя прежде он никогда всерьез не задумывался о возможности стать строевым командиром, теперь он сразу сообразил, что по логике вещей именно ему предназначено стать преемником майора Дулута. В эскадрилье он занимался такой тонкой работой, как разведка, и, следовательно, считал себя самым проницательным человеком во всей части. Правда, в отличие от майора Дулута и командиров других эскадрилий, капитан Блэк не участвовал в боевых операциях, но зато в его пользу можно было привести другой, довольно веский аргумент: поскольку его жизнь не подвергалась опасности, он мог занимать свой пост столь долго, сколь родина нуждалась в его услугах. Чем больше капитан Блэк размышлял над этим, тем более неизбежным казалось ему новое назначение. Требовалось только, чтобы кто‑то быстренько замолвил за него нужное словцо в нужном месте. Он поспешил к себе в кабинет, чтобы наметить план действий. Усевшись на вращающемся стуле, забросив ноги на стол и смежив веки, он дал волю воображению: он видел себя в роли командира эскадрильи, и зрелище это было прекрасно!

Капитан грезил, а полковник Кэткарт действовал, и капитан Блэк был потрясен скоростью, с которой, как казалось ему, майор Майор обвел его вокруг пальца.

Узнав о назначении майора Майора, Блэк был не только ошарашен, но и глубоко уязвлен и не пытался этого скрыть. Когда его друзья, офицеры административной службы, выразили удивление по поводу того, что выбор полковника Кэткарта пал на майора Майора, капитан Блэк невнятно пробормотал, что вообще в части происходят занятные вещи. Затем офицеры стали строить догадки, имеет ли политическое значение сходство майора Майора с Генри Фонда, и капитан Блэк заявил, что майор Майор на самом деле и есть не кто иной, как Генри Фонда. А на замечание друзей насчет некоторых странностей майора Майора капитан Блэк объявил, что майор Майор — коммунист.

— Они просачиваются повсюду! — провозгласил капитан Блэк воинственно. — Вы, друзья, если желаете, можете сидеть сложа руки и заниматься попустительством. Но я не намерен сидеть сложа руки. Отныне я заставлю каждого сукина сына, который переступит порог разведотдела, подписать «присягу о лояльности». Но этому мерзавцу майору Майору я подписать не дам, даже если он этого очень захочет.

На следующее утро славный крестовый поход за принятие «присяги, о лояльности» был в полном разгаре. Во главе его, охваченный энтузиазмом, стоял капитан Блэк. Идея оказалась действительно плодотворной. Весь сержантский и офицерский состав должен был подписать одну «присягу о лояльности» перед получением планшеток из разведотдела, другую — перед получением на стаде бронекостюмов и парашютов. Третью «присягу о лояльности» нужно было принести лейтенанту Балкинктону, начальнику автороты, чтобы получить разрешение на проезд в грузовике от палаточного городка до летного поля. «Присяга о Лояльности» подстерегала людей за каждым углом. Ее приходилось подписывать, чтобы получить денежное довольствие в финчасти или летный паек. Даже стрижка и бритье у парикмахера‑итальянца не обходились без этой процедуры. Каждый офицер, поддержавший славный крестовый поход, как бы соперничал с капитаном Блэком в патриотизме. И капитан сутки напролет ломал себе голову, как превзойти прочих. В преданности родине он не желал знать себе равных. Когда другие офицеры, следуя его примеру, составили свои «присяги о лояльности», он пошел еще дальше и заставил каждого сукина сына, который приходил к нему в разведотдел, подписывать по две «присяги о лояльности», затем по три, а потом и по четыре. Вскоре он ввел новшество — подписывать «присягу о лояльности» с последующим исполнением «Звездного флага». Сначала пели хором по одному разу, затем по два, по три и, наконец, по четыре раза. Стоило капитану Блэку оставить своих соперников позади, как он презрительно отчитывал их за то, что они не следуют его примеру. А когда они следовали его примеру, он умолкал и ломал голову над новыми стратегическими планами, дабы снова получить возможность презрительно отчитывать своих сослуживцев за отставание.