Уловка-22

— О, Флюм — тот действительно заставит кого хочешь дрожать. На той неделе я встретил его в лесу. Он жрал дикую вишню. Он вовсе перестал ночевать в трейлере и стал похож на черта.

— Заморыш Джо боится, что ему придется заменить кого‑нибудь из больных, хотя, правда, освобождать по болезни запрещено. Ты бы видел его в ту ночь, когда он пытался убить Хэвермейера и свалился в канаву около палатки Йоссариана!

— Уууу! — завывал Заморыш Джо. — Уууу! Уууууу!

— А это, пожалуй, хорошо, что капитан Флюм перестал ходить в столовую. Теперь мы больше не услышим его надоевшее: «Подайте мне соль, пожалуйста, Поль».

— Или «Фред, почему нет котлет?»

— Или «Пилот, передай компот».

— Убирайся вон, вон, вон! — завывал Заморыш Джо. — Говорю тебе, убирайся вон, проклятый, вонючий, паршивый сукин сын!

— Наконец‑то мы узнали, что ему снится, — с кривой усмешкой заметил Данбэр. — Ему снятся проклятые, вонючие, паршивые сукины дети.

Прошло несколько часов, и той же ночью Заморышу Джо приснилось, будто кот Хьюпла спит у него на лице и душит его, а когда Заморыш Джо проснулся, он обнаружил, что кот Хьюпла и в самом деле устроился у него на лице. Заморыш Джо забился в чудовищной истерике, пронзительный нечеловеческий вопль разорвал тишину и, подобно взрывной волне, прокатился по залитым лунным светом окрестностям. Наступила мертвая тишина, и вскоре из палатки донесся дикий грохот.

Одним из первых на шум прибежал Йоссариан. Когда он ворвался в палатку. Заморыш Джо держал в руках пистолет, пытаясь высвободиться из рук Хьюпла и пристрелить кота, который хищно фыркал и осуществлял серию блистательных отвлекающих маневров, стараясь вызвать огонь на себя и тем самым спасти Хьюпла от неминуемой смерти. Оба двуногих демонстрировали свои солдатские подштанники, а четвероногое прыгало в чем мать родила, Лампочка без абажура металась, как безумная, на длинном проводе, а черные тени скакали, кружились и плясали по стенам, отчего казалось, что вся палатка ходит ходуном. В первую секунду у Йоссариана все поплыло перед глазами, и он с трудом сохранил равновесие. Затем он одним невероятным прыжком достиг поля бор и поверг наземь всех троих участников схватки. Потом Йоссариан вышел из палатки, держа одной рукой за шиворот Заморыша Джо, а другой, за шкирку, — кота. Заморыш Джо и кот испепеляли друг друга свирепыми взглядами. Кот осатанело фыркал на Заморыша Джо, а тот норовил нокаутировать кота прямым в челюсть.

— Леди и джентльмены, сейчас вы станете свидетелями честного спортивного поединка, — торжественно возвестил Йоссариан, и перепуганные летчики, прибежавшие на шум, с облегчением перевели дух.

— Попрошу вести бой честно, — обратился Йоссариан к Заморышу Джо и коту. — Разрешается применять кулаки, клыки и когти. Все — кроме пистолетов, — предупредил он Заморыша Джо. — И не фыркать, — сурово предупредил он кота. — Как только я вас обоих отпущу, можно начинать. В случае клинча — быстро расходиться и продолжать бой. Начали!

Толпа развеселившихся зрителей стояла вокруг, предвкушая развлечение, но едва Йоссариан отпустил кота, тот струхнул и, как последняя дворняжка, позорно бежал с поля боя. Заморыш Джо был объявлен победителем. Счастливый, с гордой улыбкой чемпиона на устах, он удалился важной походкой, выпятив хилую грудь и высоко подняв свою похожую на печеное яблоко головку. С победоносным видом он залез под одеяло, и ему снова приснилось, будто он задыхается оттого, что на его лице свернулся клубочком кот Хьюпла.

13. Майор де Каверли

Передвижка на карте линии фронта одурачила не противника, а майора де Каверли, который упаковал свой рюкзак, взял самолет и, полагая, что Флоренция уже захвачена союзниками, направился туда, намереваясь снять две квартиры для отпускников. К тому времени, когда Йоссариан выпрыгнул из окошка кабинета майора Майора и размышлял, к кому бы обратиться за помощью, майор де Каверли еще не вернулся из Флоренции.

Майор де Каверли, блистательный старец с суровой внешностью, вызывал у окружающих благоговейный трепет. У него была массивная львиная голова и внушительная седая грива, которая, подобно снежной метели, бушевала вокруг его строгого патриаршего лица. Его обязанности как начальника штаба эскадрильи, по мнению доктора Дейники и майора Майора, ограничивались метанием подков, похищением итальянских официантов и наймом квартир для отпускников. Со всеми тремя обязанностями он справлялся превосходно.

Когда падение таких городов, как Неаполь, Рим или Флоренция, казалось неминуемым, майор де Каверли складывал свой рюкзак, брал самолет с пилотом и улетал, не произнося при этом ни единого слова: достаточно было одного его внушительного, властного вида и мановения сморщенного пальца. Через день или два после занятия города он возвращался обратно с договорами на аренду двух просторных шикарных квартир, одна из которых предназначалась для офицеров, другая — для рядовых, причем обе были уже укомплектованы опытными поварами и разбитными горничными.