Ультиматум Борна

– Ровно двадцать шесть фунтов пять шиллингов, английскими, что эквивалентно ста тридцати двум западно-карибским долларам, последние округлены до ближайшего целого по последнему курсу обмена валют – то есть я отбросил сорок семь центов.

– Поразительно, – выдавил Сайкс в изумлении.

– Я сохранил все чеки, – продолжал заместитель, набирая обороты. – Они заперты в несгораемом шкафу в моей квартире на Олд Роуд Бэй и включают следующее: семь долларов и восемнадцать центов за местные звонки в «Транквилити» – я не пользовался моим официальным телефоном; двадцать три доллара шестьдесят пять центов за дальний звонок в Париж; шестьдесят восемь долларов восемьдесят центов… ужин для меня и моего племянника во Вью-Пойнт – бизнес-конференция, можно сказать…

– Достаточно, – прервал его Джонатан Лемюэль, вытирая платком с черного лба пот, выступивший, несмотря на отлично справляющийся со своей работой вентилятор.

– Я готов подтвердить все, когда потребуется…

– Я сказал, достаточно, Сайрил.

– Также не могу скрывать, что не согласился на предложение таксиста завысить цифру, указанную в чеке, и раскритиковал его, как официальное лицо.

– Хватит!

– прогремел Сайкс. Вены выступили на его шее. – Вы оба – идиоты высшей пробы! Подумать только – даже предположить, – что Джон Сен-Жак преступник, просто возмутительно!

– Сэр Генри, – вступил Причард-младший. – Я сам видел, что случилось в «Транквилити Инн»! Это было ужасно! Гробы на пристани, часовня разрушена, правительственные катера вокруг нашего мирного острова – выстрелы, сэр! Пройдут месяцы, прежде чем мы полностью восстановим нашу работу.

– Вот именно! – бушевал Сайкс. – И вы верите, что Джонни Сент-Джей стал бы сам уничтожать свою собственность, его собственное дело?

– Ну, и не такое бывало в криминальном мире, сэр Генри, – произнес Сайрил Сильвестер Причард со знающим видом. – За время своей службы я слышал много историй. То, что описал мой племянник, называется диверсионной тактикой, призванной создать иллюзию того, что негодяи сами стали жертвами. Мне хорошо все объяснили.

– О, объяснили, правда? – вскричал бывший бригадир британской армии. – Что ж, позвольте мне объяснить вам кое-что еще. Вас одурачил международный террорист, которого разыскивают по всему миру! Знаете ли вы, какое наказание предусмотрено за помощь и поддержку такого киллера? Я скажу прямо, на случай, если это ускользнуло от вашего внимания: учитывая вашу официальную должность – это, конечно же, расстрел или, менее милосердно, публичное повешение! А теперь, какой был тот чертов номер в Париже?

– При таких обстоятельствах, – промямлил заместитель, собирая все оставшееся достоинство, в то время как его дрожащий племянник схватил его левую руку, и трясущейся рукой потянулся за блокнотом. – Я его запишу для вас… Надо попросить к телефону черного дрозда. По-французски, сэр Генри. И сказать несколько слов, сэр Генри. По-французски, сэр Генри.

Джон Сен-Жак в сопровождении вооруженного охранника, одетого, как праздничный гость, в белые слаксы и свободный, мешковатый белый льняной пиджак, вошел в библиотеку их нового укрытия, имения на берегу Чесапикского залива. У дверей стоял другой охранник, мускулистый мужчина средних габаритов с четкими резными испанскими чертами лица; он указал на телефон на большом столе из вишневого дерева.

– Это вас, мистер Джоунс. Директор.

– Спасибо, Гектор, – сказал Джонни, замедлив шаги. – Скажи, а это «мистер Джоунс» обязательно?

– Ровно настолько, насколько обязательно «Гектор». На самом деле меня зовут Роджер… или Дэниэл. Как угодно.

– Усек.

Джонни подошел к столу и поднял трубку.

– Холланд?

– Номер, который раздобыл твой друг Сайкс, «слепой», но полезный.

– Как сказал бы мой зять, прошу тебя, говори по-английски.

– Это номер телефона в кафе на Мараисской набережной Сены. Пароль – позвать черного дрозда – un oiseau noir

– и кто-то должен откликнуться. Если дрозд на месте, контакт состоялся. Если нет – надо попытаться позже.

– Чем он полезен?

– Мы попробуем, и не один раз, а внутри будет наш человек.

– Что еще происходит?

– Мне кажется, я уже достаточно рассказал.

– Черт тебя побери!

– Мари сообщит тебе последние новости.

– Мари?

– Сейчас летит к вам. Она чертовски зла, но при этом успокоенная жена и мать.

– Что ее так разозлило?

– Я заказал ей несколько долгих перелетов низким классом…

– Ради всего святого, почему? – сердито перебил брат Мари. – Нужно было послать за ней хоть целый самолет! Она значит больше, чем любой тупица в конгрессе или вашем правительстве, а ведь за ними ты посылаешь самолеты. Я не шучу, Холланд!

– Эти самолеты посылаю не я лично, – спокойно ответил директор. – Другие посылают. А те, что посылаю я, возбуждают слишком много вопросов и любопытства на международной почве, и это все, что я скажу об этом. Ее безопасность важнее ее комфорта.

– Остановимся на этом, honcho.

Директор помолчал, подавляя раздражение, в поиске нужных слов.

– Знаешь что? Ты не очень-то приятный тип.

– Моя сестра неплохо ладит со мной, что более чем опровергает твое мнение.