Ультиматум Борна

– Тут нет связи! Это всего лишь памятка о войне, которую никто не поддерживал, но мы обязаны были сражаться!

– Да бросьте вы, советник... Сражались со складов в Сайгоне? Обдирали как липку собственные войска и отправляли курьеров в швейцарские банки... За подобные подвиги не награждают...

– Гнусная клевета, провокация! – взорвался Огилви.

– Расскажите об этом Джейсону Борну, который прошел школу в той, первой, «Женщине-Змее»... Да, советник, он вышел на вас... И теперь использует в своей охоте на Шакала.

– Каким образом, объясните, ради Бога!

– Не имею понятия... Прочитайте вот это. – Генеральный консул быстро подошел к столу, взял лежавшую на нем стопку скрепленных листков бумаги и протянул их Брайсу Огилви. – Это запись телефонных переговоров, которые велись четыре часа назад из нашего посольства в Париже. Подлинность голосов установлена, определены абоненты, с которыми были переговоры. Внимательно прочитайте это, советник, а потом как юрист выскажите свое мнение.

Прославленный адвокат Ледяной Огилви жадно схватил листки и стал пробегать глазами один за другим. Кровь отливала от его лица, и, оно наконец приобрело мертвенно-бледный оттенок.

– Боже правый, им все известно... Мой кабинет прослушивается! Как это могло произойти? Безумие какое-то! В наш круг невозможно проникнуть!!!

– Вновь предлагаю рассказать это Джейсону Борну, а также его старому другу и резиденту в Сайгоне Александру Конклину. Это они вышли на вас.

– Это невозможно! – проревел Огилви. – Мы откупились или ликвидировали всех в «Женщине-Змее», кто мог хотя бы подозревать о масштабах нашей деятельности. Боже, их было не так уж и много, а тех, кто по-настоящему воевал, можно пересчитать по пальцам! Я ведь говорил вам, что они были подонками и даже больше того – уж нам-то это известно – ворами из воров, которых разыскивали за преступления в Австралии и по всей Юго-Восточной Азии. Тех, кто принимал участие в боевых действиях, – мы нашли и убрали!

– Мне кажется, кого-то вы все-таки упустили, – заметил Суликов. Юрист вновь обратил свой взгляд на листки бумаги; на его лбу выступили капли пота.

– Боже праведный, – прошептал он, закашлявшись, – я погиб.

– Я тоже об этом подумал, – произнес советский генеральный консул, – но ведь всегда могут быть варианты, не так ли?.. Само собой разумеется, мы должны признать, что нас, как и большую часть континента, обманули бессовестные капиталисты. Ягнят повели на жертвенный алтарь во имя жажды наживы! Этот американский картель финансовых разбойников захватывал рынки и продавал низкокачественные товары по вздутым ценам благодаря липовым документам о разрешении Вашингтона на поставки нам и нашим союзникам.

– Ах ты, сукин сын! – взорвался Огилви. – Вы сотрудничали с нами на всех этапах этого дела. Вы переправляли нам миллионы из стран вашего блока, переименовывали – черт возьми, даже перекрашивали – суда, которые шли по. Средиземному и Эгейскому морям, перенацеливали их на Босфор и Дарданеллы, не говоря уже о портах на Балтийском море!

– Докажите это, советник, – усмехнувшись, сказал Суликов. – Я ведь могу раздуть громкий скандал из вашего ренегатства. Москва с радостью примет в свои объятия такого опытного специалиста...

– Что?! – в ужасе вскрикнул юрист.

– Ладно, вам нельзя здесь больше оставаться. Поймите, о чем я говорю, мистер Огилви. За вами ведется электронное наблюдение, и скоро вас могут арестовать.

– О Боже!..

– Вы могли бы отправиться в Гонконг или Макао – они были бы только рады заполучить ваши денежки. Но у них сейчас возникли проблемы с рынками сбыта на материке, к тому же, с учетом британско-китайского соглашения о переходе Гонконга под управление Китая в 1997 году, им не очень понравится то, что над вами нависает ордер на арест. Я бы на вашем месте не совался в Швейцарию: закон о взаимной выдаче может сработать, как было в случае с Веско. Ах да. Веско... Можете присоединиться к нему на Кубе.

– Прекратите! – завизжал Огилви.

– У вас всегда остается возможность явки с повинной: вы столько всего можете рассказать. Они могут даже скинуть десятку с вашего тридцатилетнего срока.

– К дьяволу, я вас убью!

Дверь спальни внезапно распахнулась, и в проеме, угрожающе засунув руку под мышку, появился охранник консула. Юрист вскочил, потом, задрожав всем телом, упал на стул и подался вперед, обхватив голову руками.

– Подобное поведение не приветствуется, – заметил Суликов. – Бросьте, советник... Сейчас нужен холодный рассудок и не время для эмоций.

– Как вы можете так говорить? – дрожащим голосом ответил Огилви, готовый вот-вот расплакаться. – Я конченый человек...