Ультиматум губернатору Петербурга

— Вчера он сказал, что едет на дачу к приятелю. А что…

— Как фамилия этого приятеля? Где дача?

— Я не знаю фамилии. А зовут Семен…

— Так… ясно. А дача-то где находится? Женщина потихоньку приходила в себя.

— Он, кажется, упоминал Первомайское… недалеко, сказал, от Первомайского. Но объясните мне наконец — что происходит?

«Если бы я сам понимал, что происходит», — подумал Рощин. Он сильно устал, ощущал легкий гул в голове от повышенного давления. И вообще — все в этом деле шло не так, неправильно, непредсказуемо.

— Мы должны провести обыск в вашей квартире, — сказал он и вытащил из кожаной папки постановление прокуратуры.

Женщина побледнела. Видимо, она что-то знала о деятельности своего мужа. Возможно, знала много или опасалась, что в квартире обнаружится что-нибудь горячее.

В прихожую вошел еще один следователь. Он обратился к Рощину:

— На минуту, Сергей Владимирович.

Вдвоем они вышли на лестничную площадку, прикрыли дверь.

— Внизу, в подъезде, есть следы крови, и вот… Следователь показал ключи от «жигулей» с брелком сигнализации.

— Валялось там же. Я проверил — ключики от автомобиля господина Финикова. Капот у машины теплый — ею пользовались недавно, совсем недавно.

Майор вздохнул. События снова принимали неожиданный оборот.

* * *

— Очухался, — сказал Мишка Гурецкий. — Очухался, только прикидывается. Это ты, брат, зря. Ни хера у тебя не выйдет. Так что открывай глазенки-то. Времени у нас нет.

Финт открыл глаза. Он и сам понимал, что шансов у него немного. Он слегка пошевелил левой рукой — револьвера в плечевой кобуре уже не было. А через секунду ствол китайской газовой хлопушки, переделанной под мелкашку, уперся ему в затылок. Да, шансов нет вовсе! Рано или поздно это должно было случиться. Но умирать все равно не хотелось. Щелкнул взведенный курок.

— Где Наталья? — спросил Птица сзади. Голос звучал глухо.

— На даче, — ответил Генка. — Недалеко от Первомайского.

— Поехали, покажешь.

— Леха, — негромко сказал Финт, — не убивай. А, брат? Я знаю, что я последняя сволочь… но… не убивай.

Сильная рука схватила его сзади за волосы. Мощный рывок. Если бы не подголовник, Генке было бы плохо.

— Надо бы тебя грохнуть. Но… приведешь к Наталье — останешься жить… Давай, Миха, погнали: времени нет.

Гурецкий вывел машину задним ходом из тупичка и, пристально глядя Финту в глаза, сказал:

— Задумаешь какую-нибудь глупость… сам понимаешь!

Он не стал договаривать. Ухмыльнулся. В этой ухмылке Генка прочитал свой приговор. Он не был трусом, но все-таки ему стало не по себе. Финт видел Гурецкого впервые, но сразу понял — этот мужик слов на ветер не бросает.

— Я что, себе враг? — сказал он как можно равнодушнее.

— Ну-ну.

Мишка включил передачу, и «москвич» медленно двинулся по улице. Через двадцать секунд они проехали мимо подъезда Генкиного дома, где Генку ждала засада и люди майора Рощина приступали к производству обыска. А сам майор разговаривал с женой Генки. Всего этого ни Финт, ни Птица с Мишкой не знали.

Следом за ними ехали с приличным интервалом два автомобиля. За рулем одного сидел Игорь Шалимов, в другом — его разведчица Лариса.

* * *

Наталья задумалась. Сейчас она была далеко-далеко от этого подвала. Она шла под теплым весенним солнцем и толкала перед собой нарядную детскую коляску. А оттуда ей улыбался маленький человечек. Сын Птицы. Значит — Птенец. Ветер будет слегка шевелить листву. А солнце блестеть на хромированных спицах. И маленький светлоголовый Птенец будет улыбаться беззубым ртом и тянуть крохотные розовые ручонки. А навстречу по аллее, пронизанной светом, идет Лешка.

Мощный поток счастья наполнил Наталью, теплой волной накрыл того маленького человечка, что уже жил в ней.

Ах, как недолго ему осталось жить!

Наталья улыбалась. По инерции она продолжала улыбаться и тогда, когда откинулась крышка люка над головой и в проеме показалась круглая морда Прапора. Ванька сидел на корточках, курил сигаретку и смотрел на нее странным немигающим взглядом. Наталья ощутила беспричинную тревогу. Она не знала, что сигнал опасности исходит от крохотного, еще неоформившегося человеческого существа внутри нее. Крошечный комочек плоти уже инстинктивно почувствовал опасность и узнал в Ваньке своего убийцу. Он беззвучно кричал матери:

«УБИЙЦА! Там — УБИЙЦА!»

Наталья этого не понимала. Она ощущала тревогу, но не понимала ее истинной причины.

Ванька выплюнул сигарету и начал медленно спускаться вниз, в подвал, в преисподнюю. Он не спешил. Хотя еле дождался отъезда Дуче. Семен сказал: сучка твоя, делай с ней, что хочешь. После этих слов у Ваньки мгновенно пересохло во рту. Он еле дождался отъезда своего благодетеля. А сейчас он медленно спускался вниз, и ступеньки деревянной лестницы поскрипывали под ногами. Торопиться не надо, сказал он себе. Там, на кордоне, замочил бабенку сразу… И что? Трахал потом мертвое тело. Впрочем, ему тогда понравилось. Ощущение было новым и очень острым. А тело еще теплым и мягким. Но сейчас торопиться не будем. Делай с ней что хочешь.