Ультиматум Гурова

Наблюдая за всеми со стороны, Гольдман заметил, как уже отмечал не раз, насколько преображаются обычно благообразные на рабочем месте сотрудники на таких вот мероприятиях. И в очередной раз недоумевал — кому это надо? Ну что хорошего смотреть на то, как отплясывает немолодая бухгалтер Ирина Семеновна, при этом намеренно задирая подол широкой юбки, или как хихикает секретарша Люда, слушая бредни, которые нашептывает ей на ухо пьяненький Красницкий? Только новенькая Надя Круглова ведет себя приличнее всех — сидит спокойно, отпивая вино микроскопическими глотками, больше для вида, в пляс не пускается, на шее у мужиков не виснет. Ну и Виктор Станиславович Конышев, находясь в каком-то идиотическом восторге, сидит за столом, подперев подбородок, и поглядывает на своих подопечных с умильной улыбкой.

Гольдман обратил внимание, что Надя через некоторое время поднялась, достала из сумочки сигареты и выскользнула из комнаты. Спустя буквально минуту вслед за ней вынырнул и Красницкий. Гольдман заерзал на стуле: ему давно уже приспичило сходить в туалет, а теперь эта парочка отправилась в курилку, и придется пройти мимо них. Нет, ничего страшного, конечно, но Льву Абрамовичу уже и так опостылели лица пьяных сотрудников, а Красницкий раздражал его особенно, так что он хотел избежать всяческих контактов. А подвыпивший Красницкий отличается излишней болтливостью и обязательно к нему привяжется, надеясь в разговоре удачно ввернуть пару своих фирменных шуточек, таких же глупых, как и он сам, и благодаря этому подняться в глазах Нади. Тьфу!

Но мочевой пузырь прихватило конкретно: Гольдман успел выпить три бутылки минералки — зря, что ли, деньги платил? Немилосердно ворча про себя, все-таки поднялся со стула и направился к двери. Проходя мимо курилки, Лев Абрамович услышал негромкий тенорок Красницкого, мерно журчащий и несущий, как обычно, какую-то чепуху. К его радости, Красницкий не пристал к нему с расспросами, напротив, он, кажется, был даже раздосадован появлением Гольдмана в столь неподходящий момент. А момент назрел довольно пикантный: Алексей Владимирович будто бы невзначай положил Наде левую руку на плечо, а правой, едва касаясь, поглаживал ее бедро.

Стараясь делать вид, что не замечает этого, и не задерживаться, Гольдман, ссутулившись, прошмыгнул в туалет. Когда он вышел оттуда и свернул за угол, до него долетел возмущенный голос Надежды:

— Руку убери!

Алексей Владимирович засмеялся тихим, вкрадчивым смехом, будто принял сопротивление девушки за изящное кокетство. Неизвестно, что он предпринял дальше, только Гольдман услышал резкое: «Отвали, тебе сказано!»

Не желая ввязываться в пьяный конфликт, Гольдман вкатился в комнату, где вовсю шло торжество. Через пару минут появилась Надя. На лице ее застыло выражение досады и какой-то злости. Сев на свой стул, она вдруг быстро опустошила свой бокал, наполненный вином, и о чем-то крепко задумалась, глядя перед собой.

Еще через некоторое время в комнате показался Красницкий, причем в очень и очень странном виде. Таким Лев Абрамович не видел его никогда. Нет, внешне он был в полном порядке — чистый, подтянутый, наглаженный, и даже красного пятна от пощечины или фингала под глазом Гольдман у него не заметил. Но вот лицо… Точнее, выражение этого лица! Оно было таким, словно Красницкий повстречал в коридоре привидение. На нем застыли одновременно несколько чувств: недоумение, изумление и даже страх. Ошарашенно озираясь по сторонам, он прошел вперед и сел на первый попавшийся стул.

«Совсем чокнулся, — подумал Гольдман. — Промеж глаз, что ли, она ему двинула, что у него последние мозги вылетели? Ну и поделом!» Он отвернулся, поскольку потерял к Красницкому всякий интерес, как вдруг произошло нечто непредвиденное.

Надя Круглова, поставив пустой бокал на столик, резко поднялась, подошла к Красницкому и решительно сказала:

— Алексей Владимирович, а не подвезете ли вы меня домой? Думаю, нам с вами есть о чем поговорить.

Красницкий вздрогнул и опасливо посмотрел на Надежду. Потом неуверенно склонил голову, выдавил из себя кислую улыбку и произнес:

— Конечно-конечно… Надя. Прямо сейчас?

— Ну а что тянуть-то? — усмехнулась Надя, накидывая длинный пиджак. — Поехали! — И двинулась к выходу.

Красницкий повернулся ко всем, снова улыбнулся натянутой улыбкой, стараясь казаться небрежным, помахал рукой и направился вслед за Надей. Когда он проходил мимо Гольдмана, Лев Абрамович обратил внимание, что в глазах его застыл страх…